88 
Действительно, посланники Рошамбо покрыли сорок с лишним лье меньше чем за пять дней.
Их путь от Род-Айленда до берегов Гудзона пролегал по лесам, его преграждали озера и болота.
Под конец нелегкого путешествия друзья были ужасающе грязны, от них пахло так, что это могло испугать и барсука в его норе, и им приходилось делать над собой усилие, чтобы не показывать своей усталости. Это относилось прежде всего к Жилю, поскольку Тим, давно уже привычный к дальним переходам по труднодоступной местности, преспокойно взвалил на свое плечо Играка сразу же после того, как они вышли из палатки генерала, причем индеец даже не проснулся. Мальчик настолько выбился из сил, что свалился мешком и заснул у ног часового, которому друзья его доверили, прежде чем войти к генералу.
Гамильтон привел гостей своего начальника к бревенчатым палисадам, стоявшим по берегам реки. Здесь около входа в лагерь Жиль увидел какие-то сооружения: то ли военные палатки, то ли индейские хижины; между ними сновали какие-то создания, в которых по их чепцам можно было признать женщин. Это были так называемые «Молли Питчер» – что-то вроде маркитанток. Во время сражения они обычно подносили воду солдатам, помогали хирургам и старались немного улучшить обычный рацион войск различными подручными средствами, среди которых значительное место занимали тайные заимствования с соседних фермерских полей. Прозвище им было дано по имени одной героической женщины, которая во время сражения при Монмут-Кортхауз стреляла вместо своего раненого мужа и снабжала питьевой водой весь полк. В кличке этой было немало нежности.
Молодой полковник подошел к одной из «Молли Питчер», стиравшей белье в огромной лохани – очень смуглой женщине, высохшей, как черносливина, и ростом вдвое ниже, чем ее товарки, которые явно относились к ней с огромным уважением.
– Джинет Маллигэн! – сказал полковник, обращаясь к ней. – Генерал посылает к вам этих молодых людей. Они его гости, и он желает, чтобы вы о них заботились до завтрашнего утра.
Им нужна еда и отдых.
Джинет перестала стирать, вытерла руки о платье, молча, ничего не отвечая полковнику, подошла и встала перед Тимом. Окинув следопыта и его ношу нелюбезным взглядом, она с подозрением потянула носом воздух.
– А этот? – наконец спросила она, указав на Играка пальцем, на котором еще видны были остатки мыльной пены. – О нем я тоже должна позаботиться?
– Еще больше, чем о двух остальных! – невозмутимо ответил ей полковник Гамильтон. – Он – пленник генерала!
– Тогда пусть он его сам и охраняет! Ведь это ирокез! И я не желаю иметь с ним дело. Мой муж Гарви попался в лапы этих дьяволов – мохоков из племени вождя Джозефа Черная Казарка, так они сняли с него скальп, а потом сожгли живьем в Джерман Флэтс! Я скорее сдохну, чем дам хоть пригоршню маиса одному из этих бандитов.
Прочь отсюда! Убирайтесь! Чтоб я эту гадину больше не видела, а если генерал будет недоволен, то может сам прийти сюда объясняться со мной! Верно я говорю, женщины?
Группа женщин, собравшихся вокруг лохани с бельем, словно прихожанки у алтаря, хором подтвердили справедливость сказанного.
Такое единодушное одобрение вызвало улыбку у Джинет.
– Вот видите, полковник Гамильтон, все со мной согласны! А это значит, что вы можете девать вашего индейца куда хотите, но здесь он не останется. А эти двое…
– Сударыня! – вмешался тут Жиль, отвесив Джинет глубокий поклон, словно перед ним была знатная дама. – Мы просим вас всего лишь дать нам какой-нибудь закуток, где этот ребенок мог бы поспать. Мы сами позаботимся о том, чтобы его накормить. И он вправду крайне необходим вашему генералу…
Глаза Джинет стали круглыми от изумления, и она внимательно оглядела Жиля от кончиков его грязных мокасин до спутанных белокурых волос.
– Это еще кто такой? Грязен, как поденщик, красив, как бог, и учтив, как милорд. Со мной еще никто так не говорил… Сударыня, сказал он… Сударыня! Подумать только! Мне! Сударыня!..
– Я француз, – сказал Жиль, смеясь, – а вы – женщина. Для нас, французов, все женщины – дамы. Я прибыл сюда с армией короля Франции, чтобы сражаться вместе с вами, и именно я захватил этого мальчика, которого ваш генерал считает весьма ценным пленником. Я прошу вас, сударыня… найти и для него местечко!
Мой друг ведь не сможет продержать его всю ночь у себя на спине.
Неожиданно Джинет Маллигэн покраснела, как девушка, и захлопала ресницами. Она даже попыталась изобразить что-то, отдаленно напоминающее реверанс, и улыбнулась Жилю.
88 
