74 
Установилась тишина, первое возмущение стихло при словах женщины. Все хотели слышать все до последнего слова, что ответит герцог. Бретонец первым нарушил тишину. Он вложил шпагу в ножны и учтиво поклонился:
– Я никогда себе не прощу, сударыня, что заставил опечалить ваши такие прекрасные глаза, и сдаюсь на вашу милость. Конечно же, этот стол ваш. Мы были бы счастливы предложить его вам и сожалеем, что все так печально обернулось.
– Конечно! – одобрил его швейцарец.
Герцог тоже успокоился. Лицо его постепенно принимало обыкновенный цвет. Голубые же, видимо, слегка близорукие глаза различили золотого орла, прикрепленного на груди своего соперника.
– Не стоит беспокоиться, господа, мы уходим.
Я вижу, вы были на войне в Америке?
– Да, монсеньер.
– Поэтому, и только поэтому вы имеете право на мое уважение. Да, впрочем, как вас зовут обоих?
Турнемин представил своего соседа и представился сам. При этом он не мог не задуматься о том, что же герцог сделает с ними. Но герцог удовольствовался легким кивком и подобием улыбки.
– Хорошо! Я благодарю вас! Пойдем же, дорогая, – сказал он, беря под руку баронессу. – Будем довольствоваться обыкновенным обедом в Пале-Рояле. Вечером мы придем сюда на ужин, и я приглашаю всех сидящих здесь.
Эти последние слова утихомирили протесты окружающих и вернули улыбку на лицо мэтра Ю, который уже полагал, что он впал в немилость, а теперь сложился вдвое и проводил герцога и его даму до кареты.
Инцидент был исчерпан. Жиль протянул руку Ульриху фон Винклериду.
– Благодарю вас! Будем друзьями!
– Конечно! Вы мне нравитесь.
– Вы мне тоже. Ну что же будем делать?
Швейцарец улыбнулся, обнажив широкие, похожие на клавиши клавесина, зубы.
– Давайте закончим обед. Я еще хочу есть.
– И я тоже. Эй, мэтр Ю, несите нам ваших угрей!
Но не суждено было на этот раз королевским гвардейцам закончить свой обед. Они уже поднимали бокалы за дружбу, как среди обычного гула разговоров до них донесся резкий голос, заставивший обоих тотчас же вскочить.
– Я полагаю, что война в Америке – это еще не все. Герцог был не прав. Если бы он нам позволил, мы бы хорошенько проучили слуг этой толстой свиньи. Возмутительно, что в своей стране принц крови не имеет возможности…
Грубиян не успел закончить свою фразу. Турнемину не представляло особого труда распознать его среди обедающих. Один прыжок, и он был уже около него. Он сорвал его с упавшего с громким треском стула и крепко ухватил за галстук.
– Вот это да! Так это вы, господин д'Антрэг, – с удивлением сказал он, узнав покрасневшее от вина лицо. – Когда вы не выплескиваете ваш яд на королеву, вы оскорбляете короля. Мой друг барон де Баз уже преподал вам однажды урок и очень вам рекомендовал следить за своим языком.
– Отпустите меня! – хрипел тот. – Вы меня душите.
– Правда? Если это единственный способ вас заставить замолчать, так почему же вы хотите, чтобы я вас отпустил?
Три человека, сидевшие за столом графа, попытались освободить своего друга, но Винклерид пришел на помощь. Ничто не могло его удержать. Двоих он просто оттолкнул, и они уже валялись где-то под камином, а третий вертелся, как кукла, в его мощной руке.
– Продолжайте, шевалье, – сказал он весело. – Вам хватит места?
– Бесполезно, мой дорогой барон. Мы выясним наши отношения с этим господином на улице. Это, я полагаю, больше ему подходит.
Полунеся, полуволоча д'Антрэга, Жиль вышел среди полного молчания присутствующих. За ним последовал и Винклерид. Он тоже не отпустил своего соперника.
– Идемте, идемте, мы будем служить свидетелями этим господам, – ласково говорил он.
Все посетители ресторана устремились к окнам, чтобы ничего не пропустить из этой сцены.
Выйдя на улицу. Жиль резко отбросил д'Антрэга, и тот, покатившись кубарем, наткнулся на колесо кареты. Затем он вынул из ножен шпагу.
– Ну же, защищайтесь. Я знаю, что вы умеете держать в руках оружие, и надеюсь, что сейчас преподам вам урок, которого вы не забудете никогда.
Запыхавшийся от гнева граф попытался встать, но не смог и тяжело рухнул на землю со стонами.
– Я не могу! Проклятый грубиян! Вы же мне сломали ногу.
– Правда? Посмотрим.
– Не трогайте меня. Запрещаю вам. Ко мне!
Слуги! Есть кто-нибудь? Но не вы!
– Позвольте мне! – выступил вперед швейцарец. Он склонился над ним. – Переломы – это нам известно. В горах это бывает.
74 
