— Она не станет нас обманывать, Кара. Если сильфида говорит, значит, ты можешь путешествовать.
Сильфида проверила всех телохранителей Ричарда, и только Кара прошла испытание. Ричард предположил, что это потому, что Кара завладела магией андолианина, а в ней присутствовала и Магия Ущерба. Но Каре не нравилась все, что связано с магией, поэтому сильфида вызывала у нее определенное недоверие. Кэлен придвинулась к ней поближе и прошептала на ухо Каре:
— В этой комнате тебе еще и не такое довелось пережить. Я сестра эйджила; я буду держать тебя за руку всю дорогу.
Кара посмотрела на Кэлен, потом на сильфиду.
— Ты должна это сделать, Кара, — сказала Бердина. — Ты будешь единственная морд-сит на свадьбе нашего магистра Рала и Матери-Исповедницы.
Кара перевела взгляд на нее.
— Магистр Рал вылечил тебя в свое время. — Бердина кивнула. — С тех пор ты не чувствуешь… некие особые узы с ним?
Бердина улыбнулась.
— Да. Именно поэтому я хочу, чтобы ты пошла. За меня не волнуйся. Я знаю, что Райна тоже хотела бы, чтобы ты отправилась туда. — Она хлопнула Улика по пузу. — Кроме того, кто-то должен остаться здесь и присмотреть за этими разгильдяями.
Улик и Иган дружно закатили глаза.
Кара взяла Кэлен под локоть и прошептала:
— После того как магистр Рал вылечил тебя, ты не чувствуешь… того же самого?
Кэлен улыбнулась.
— Я это чувствовала еще до того, как он меня вылечил. Это называется любовью, Кара. Когда ты заботишься о ком-то не потому, что вас связывают какие-то обязательства, а потому, что вы отдали друг другу частичку своей души. Когда он лечил тебя, ты почувствовала его любовь к тебе.
— Но я и раньше знала об этом.
Кэлен пожала плечами.
— Возможно, ты почувствовала это более остро.
Кара взяла в руку эйджил и покрутила его в пальцах.
— Наверное, он брат эйджила.
Кэлен улыбнулась.
— После всего, что мы пережили вместе, я думаю, мы все стали одной семьей.
В комнату вошел Ричард.
— Ну, я готов. Поехали?
Ричард не мог взять с собой Меч Истины; его магия была несовместима с магией сильфиды. Он оставил меч в анклаве Первого Волшебника, откуда никто не мог его взять. Разумеется, кроме Зедда. Но Зедда уже нет в живых. По крайней мере Кэлен так думала; Ричард же не хотел даже сомневаться в том, что Зедд жив.
Ричард потер руки.
— Итак, Кара, ты едешь или нет? Я бы очень хотел, чтобы ты была там. Для нас это много значит.
Кара улыбнулась:
— Придется поехать. Вы же не в состоянии сами себя защитить. Без морд-сит вы будете беспомощны.
Ричард повернулся к серебристому лицу:
— Сильфида, я помню, что я погрузил тебя в сон, но ты осталась бодрствовать. Почему?
— Я не была погружена в сон, пробудить от которого смогли бы только вы. Вы погрузили меня в состояние покоя, из которого меня могут вызвать другие.
— Но мы не можем позволять всяким другим тебя использовать. Разве ты не можешь отказываться? Разве ты не можешь просто не явиться на зов? Мы не можем допустить, чтобы ты привозила к нам волшебников Джеганя и прочих врагов.
Сильфида задумчиво посмотрела на Ричарда.
— Тот, кто меня создал, создал меня такой, какая я есть. Я должна путешествовать со всеми, кто меня об этом просит, если у них есть необходимая магия. — Она придвинулась ближе к краю колодца. — Но если я сплю, только у вас есть власть вызвать меня, хозяин, и тогда другие не смогут мной пользоваться.
— Но я уже пытался погрузить тебя в сон, и из этого ничего не вышло.
Сильфида снова улыбнулась.
— Тогда на вас не было серебра.
— Серебра?
Сильфида протянула руку и коснулась его браслетов.
— Серебро.
— Ты хочешь сказать, что раньше, когда я скрещивал запястья, чтобы погрузить тебя в сон, у меня ничего не вышло, потому что у меня не было браслетов? А теперь это должно сработать?
— Да, хозяин.
Ричард на мгновение задумался.
— А тебе не будет больно, если погрузить тебя в сон?
— Нет. Для меня это наслаждение, потому что, когда я сплю, я воссоединяюсь с остальной частью моей души.
Глаза Ричарда удивленно расширились.
— Когда ты спишь, ты попадаешь в мир духов?
— Да, хозяин. Я никому не должна была говорить, как погрузить меня в сон, но, поскольку вы мой единственный хозяин и хотите знать, значит, вы не рассердитесь, что я вам рассказала.