215 
Ричард немного остыл.
— Конечно, я верю тебе. — Гнев в его глазах сменился печалью. Он разжал кулак, и амулет повис на цепочке. — Но…
— Но ничего! Мы любим друг друга, и это самое главное. Что бы ни случилось, мы должны верить друг в друга. Если мы не будем верить, то мы пропали.
Наконец он заключил ее в объятия. Кэлен знала, как он страдает. Она страдала не меньше. И ей было еще хуже, потому что на самом деле Кэлен не верила, что есть способ обойти предсказание Шоты.
Она взяла в руку незнакомый амулет. В центре, окруженный узорами из золотых и серебряных линий, горел рубин в форме слезинки и размером с ноготь большого пальца.
— Ричард, что это? Где ты его взял?
Он взял у нее амулет и посмотрел на него.
— Это часть моего костюма, как и все остальное. Я нашел его в замке.
— В анклаве Первого Волшебника?
— Да. Он принадлежал человеку, который во времена Коло был Первым Волшебником. Его звали Барах.
— Кара сказала, что ты нашел отчет о суде. Как тебе там понравилось?
Ричард посмотрел в сторону.
— Там было… красиво. Я не хотел уходить.
— Ты что-нибудь узнал из отчета?
— Нет пока. Он написан на древнед’харианском. Бердина работает над дневником Коло; мне придется заняться отчетом. Я только час назад начал его переводить, но далеко не продвинулся. Я беспокоился о тебе и ни о чем другом не мог думать.
Кэлен коснулась странного амулета.
— Ты знаешь, что этот символ значит?
— Да. Рубин означает каплю крови. Это символ первой заповеди.
— Первой заповеди?
Голос стал далеким, словно он говорил не ей, а себе самому:
— Это означает только одно и в то же время все: убивать. Однажды призванный к борьбе, ты должен убивать. Все остальное вторично. Убивать. Это твой долг, твоя цель, твой голод. Нет законов важнее и нет обязательств выше. Убивать.
От этих слов Кэлен охватил холод, а он продолжал:
— Линии — изображение танца. Убивай из пустоты и не мешкай. Заруби врага как можно быстрее. Убивай с уверенностью. Руби решительно. Врубись в его силу. Просочись сквозь брешь в защите врага. Убей его. Не позволяй ему дышать. Сокруши его. Убей его без милосердия к глубинам его духа. Это равновесие между жизнью и смертью. Это — танец со смертью. Это — закон жизни боевого чародея. Он следует ему — или он умирает.
Глава 49
Свернувшись калачиком в кресле, Кларисса подшивала новое платье, которое купил ей Натан. Он хотел отдать его швее, но Кларисса настояла, что сама подошьет, — главным образом для того, чтобы чем-то заняться. Она не знала, что делать со всеми платьями, которые он продолжал покупать ей день за днем. Она велела ему остановиться, но он не послушал.
Вернулся Натан, который обсуждал с солдатом по имени Боллесдун передвижение экспедиционного корпуса Джеганя. Это были те, кто разрушил Ренвольд, теперь Кларисса это знала. Она старалась не слушать разговоры Натана с его друзьями, потому что не хотела вспоминать тот кошмар. Натан говорил, что стремится покончить с убийствами, чтобы больше не было такого, как в Ренвольде. Он назвал это «тратой жизни».
Кларисса спросила Натана, когда он подошел:
— Я не могу чем-то помочь?
Он долго смотрел на нее.
— Нет, пока нет. Мне нужно написать письмо. Я жду гостей. Ты оставайся здесь. Я не хочу, чтобы они тебя видели. Ты не наделена даром, поэтому они не узнают, что ты рядом.
Кларисса уловила в его голосе тревожные нотки.
— Вы думаете, от них можно ждать неприятностей? Они не попытаются напасть на тебя?
Натан улыбнулся.
— Это была бы последняя ошибка в их жизни. Я установил здесь столько ловушек, что самому Владетелю до меня не добраться. — Он ободряюще подмигнул ей. — Можешь смотреть в замочную скважину, если хочешь. Пожалуй, тебе пригодится, если ты запомнишь их лица. Эти люди опасны.
Чтобы отвлечься от беспокойства, Кларисса принялась вышивать виноградные лозы и листья по низу платья. Натан писал письмо. Закончив, он встал и, заложив руки за спину, принялся расхаживать по комнате.
Когда в дверь постучали, он повернулся к Клариссе, приложил палец к губам и пошел открывать, по пути захлопнув дверь в спальню. Кларисса отложила платье и, опустившись на колени, приникла к замочной скважине.
Ей все хорошо было видно, потому что Натан широко открыл дверь. Две привлекательные женщины, на вид — ровесницы Клариссы, стояли в коридоре. За их спинами переминались двое юношей. Лица у женщин были сердитые.
215 
