169 
— Хорошая мысль, но я, к сожалению, не знаю их языка.
— Если ты знал, что эти люди настолько опасны, зачем же привел нас на их территорию?
— Я этого не делал. Мы обогнули их земли.
— Это так ты говоришь. А по-моему, ты привел нас сюда, чтобы мы здесь погибли.
— Нет, просто нантонги — полукочевой народ. Но, кочуя, они все равно остаются в пределах границ своего племени. Мы не пересекали этих границ. Вероятно, это дух совершает набег.
— Что?
Зедд приостановился и присел, изучая поверхность почвы. В темноте он не мог ничего разглядеть, но уловил слабый запах чужого пота. Иногда ветер доносит его за много миль.
— Дух совершает набег, — повторил он. — Это происходит по-разному, но кончается всегда одним — нантонги приносят жертву духам. Они верят, что жертва передаст молитвы нантонгов их предкам и духи будут к ним милостивы. Цель набега — найти подходящую жертву.
— Человека?
— Не обязательно. Нантонги довольно трусливы, если сталкиваются с сильным сопротивлением. Они предпочитают бегство сражению — но с удовольствием поймают слабого или беззащитного.
— Во имя Создателя, что за место эти Срединные Земли? Почему здесь допускаются такие вещи? Я думала, здешние люди более цивилизованны. Мне представлялось, что этот союз создан для того, чтобы все страны шли к общему благу.
— Исповедницы порой приходят сюда, чтобы попытаться уговорить нантонгов не убивать людей, но это отдаленное место. Когда приходит Исповедница, нантонги тише воды ниже травы, потому что не имеют власти над магией Исповедниц. Вероятно, этого оттого, что в магии Исповедниц присутствуют элементы Магии Ущерба.
— Почему же вы, дураки, позволяете этим людям жить по их жестоким обычаям?
Зедд нахмурился в темноте.
— Срединные Земли были созданы, в частности, для того, чтобы защищать племена, владеющие магией, от посягательств более сильных стран.
— У них нет магии. Ты сам сказал, что нантонги не могут ничего делать с помощью магии.
— То, что они способны нейтрализовать чужую магию, уже означает, что у них есть своя. Таким способом они себя защищают. Это их зубы, если можно так выразиться. Мы не трогаем ни людей, ни прочих созданий, наделенных магией. Они имеют такое же право на жизнь, как и мы. Но мы пытаемся позаботиться, чтобы они не убивали невинных людей. Мы не можем любить все формы магии, но не хотим, истребляя детей Создателя, кроить мир по желанию тех, у кого больше власти. — Энн молчала, и Зедд продолжал: — В мире есть опасные существа вроде гаров, но это не значит, что мы должны перебить всех гаров. Пусть живут собственной жизнью и следуют путем, который им предназначил Создатель. Кто мы такие, чтобы судить о Его мудрости? Нантонги покорны, когда чувствуют силу, но смертоносны, когда видят слабость. Они своего рода мусорщики, подобно стервятникам или волкам. Было бы неразумно их истреблять. В этом мире им отведена своя роль.
— И какая же? — едко осведомилась Энн.
— Энн, я не Создатель и не имел возможности спросить у Него, чем Он руководствовался, создавая жизнь и магию в нашем мире. Но я в достаточной степени уважаю Его волю. Не мне утверждать, что Он был неправ. Это было бы голое высокомерие. В Срединных Землях мы позволяем всем детям Создателя жить так, как им нравится, а если это опасно, то просто стараемся не попадаться им под руку. Вы, с вашим фанатизмом по отношению к Создателю, должны восторгаться таким взглядом на вещи.
Хотя Энн говорила шепотом, было впечатление, что она гневно кричит:
— Наша обязанность состоит в том, чтобы научить язычников уважать истинных детей Создателя.
— Скажи это волку или медведю. — Энн зарычала, как волк и медведь сразу, а Зедд добавил: — Волшебницы и волшебники, как предполагается, являются хранителями магии. Они защищают ее так же, как отец защищает ребенка. Мы не имеем права решать, кто достоин жить, а кто нет. В конечном итоге так можно прийти к взгляду Джеганя на магию. Он полагает, что мы опасны и должны быть устранены ради общего блага. У тебя, кажется, много общего с императором.
— Если пчела ужалит тебя, разве ты не прихлопнешь ее?
— Я не говорил, что мы не должны защищаться.
— Тогда почему же вы не защищаетесь и не устраните эту угрозу? В битве с отцом Даркена Рала, Панизом Ралом, тебя собственные соратники назвали ветром смерти. Тогда ты знал, как бороться с угрозой.
169 
