104 
— Повторяю, — нахмурился генерал, — магистр Рал — разумный человек. Он приказал мне высказывать мое мнение, если я считаю это необходимым. А в данном случае это необходимо. Он считается с моими советами в военных вопросах. Гонцы скоро доставят ему мое донесение. Если ему не понравится мой план, он может приказать мне двигаться на север, и я подчинюсь. Но до тех пор, пока я не получил таких указаний, мы должны просто выполнять свой долг и защищать Новый мир от Имперского Ордена. Я спросил вашего совета, аббатиса, потому что вы владеете магией. Я же в магии ничего не понимаю. Если вы или ваши сестры Света могут сказать что-то, что окажется полезным в нашей битве, то я внимательно слушаю. Ведь мы с вами на одной стороне, знаете ли.
— Простите, генерал. — Верна пошла на попятную. — Наверное, иногда я об этом просто забываю. — Она улыбнулась ему. — Последние месяцы перевернули всю мою жизнь.
— Магистр Рал перевернул весь мир. Теперь все по-другому.
— Это точно. — Улыбнувшись своим мыслям, Верна глянула в серо-зеленые глаза генерала. — Ваш план вполне разумен. В худшем случае мы все равно замедлим продвижение Ордена. Но мне бы хотелось сначала поговорить с Уорреном. Иногда у него бывают удивительные… предчувствия. Волшебники все такие.
— Магия — не мое дело, — кивнул генерал. — Для этого у нас есть магистр Рал. Ну и вы, конечно.
Верна едва не рассмеялась при мысли, что для этих людей Ричард является знатоком магии. Этот мальчик с трудом выпутывался сам, когда дело доходило до волшебства.
Впрочем, не совсем так. Ричард часто совершал удивительные вещи с помощью своей магии. Только при этом сам несказанно удивлялся. И все же он — боевой чародей, единственный боевой чародей, родившийся за последние три тысячелетия. И все их надежды в войне против Имперского Ордена связаны с ним. Он — их вождь.
Решимость Ричарда направлена в нужное русло. Он сделает все, что в его силах. А задача всех остальных — помогать ему и оберегать его.
Генерал переступил с ноги на ногу и почесал руку под кольчугой.
— Аббатиса, Орден заявляет, что хочет покончить с магией в этом мире, но всем нам известно, что они сами пользуются волшебством.
— Да.
Верна отлично знала, что императору Джеганю служат почти все сестры Тьмы. И многие молодые волшебники. Даже нескольких сестер Света ему удалось захватить при помощи своих способностей сноходца. Именно это больше всего ее угнетало. Как аббатиса она обязана заботиться о безопасности сестер Света. А в руках Джеганя они отнюдь не находятся в безопасности.
— Знаете, аббатиса, учитывая, что их войско скорее всего включает и волшебников, мне хотелось бы знать, могу ли я рассчитывать на вашу помощь? Магистр Рал сказал: «Они возьмут вас под свою защиту, да и вы будете им полезны». Я так понимаю, он имел в виду, что вы поможете нам волшебством против армии Ордена.
Верне хотелось бы думать, что генерал ошибается. И хотелось бы, чтобы сестрам Света не пришлось никому причинять вреда.
— Мне это не нравится, генерал Райбих, но, боюсь, я вынуждена согласиться. Если мы проиграем эту войну, погибнут все, не только наши солдаты на поле битвы. Все свободные люди станут рабами Ордена. Если Джегань победит, сестер Света казнят. Перед всеми нами выбор один — сражаться или умереть. Однако вряд ли Орден так уж легко попадется в ваши сети. Они могут попытаться просочиться незаметно — западней или восточней. Сестры определят передвижение противника, если он двинется на Новый мир в обход, и если их волшебники попытаются скрыть передвижение Ордена, наши сестры об этом узнают. Мы будем вашими глазами. Если придется биться, враг непременно воспользуется магией, и тогда мы попробуем стать вашим щитом.
Генерал некоторое время смотрел на огонь костра. Потом оглянулся туда, где устраивались на ночь солдаты.
— Благодарю, аббатиса. Я понимаю, что вам непросто было принять это решение. С тех пор, как мы вместе, я понял, что сестры — добрые женщины.
— Вы нас совсем не знаете, генерал! — усмехнулась Верна. — Сестры Света какие угодно, но отнюдь не добрые. — Она крутанула запястьем, и в ее руке сверкнула дакра. Дакра была очень похожа на нож, только вместо клинка у нее был заостренный штырь.
— Мне приходилось уже убивать людей. — Верна поиграла дакрой. Огонь костра плясал на оружии, которое она ловко крутила в пальцах. — Уверяю вас, генерал, меня можно обвинить в чем угодно, только не в доброте.
104 
