50 
Все дышало миром и счастьем. Один только Марко время от времени проявлял признаки беспокойства, встречая взгляд Хеннинга. Казалось, ему не терпится, чтобы церемония венчания поскорее закончилась.
Беспокойство Марко было настолько заметным, что Хеннинг испугался. Он хорошо знал, о чем думает мальчик.
Ульвар наотрез отказался пойти в церковь, хотя Малин упрашивала его посидеть на скамейке на хорах вместе с двумя другими мальчиками. Нет! У него были дела поважнее, чем отправляться в это пристанище мракобесов. В конце концов они оставили его в покое, и он так и не надел специально приготовленную для этого дня нарядную одежду.
Сидя на корточках на склоне холма, Ульвар смотрел на идущих к церкви людей.
«Чертовы идиоты, — думал он. — Дьявол, что за чертовы идиоты! Я изнасилую их всех, баб, мужиков, детей и старух!
Малин уходит теперь к этому остромордому хвастуну! Теперь она раздуется, как бочка! Какая же она дура! Безмозглая дура!
Эта свадьба ни к чему не приведет! Я им устрою…»
Его глаза загорелись.
— Да! Именно так я и сделаю!
Он вскочил и побежал вниз через лес. Он промчался стрелой по деревне, не обращая внимания на удивленные взгляды людей и отчаянный лай собак.
Забравшись на церковную ограду, он прислушался. Венчание было в самом разгаре.
Ульвар заметил, что дверь была открыта…
И в тот момент, когда Пер и Малин стали мужем и женой и священник произнес последнее слово, начал звонить похоронный колокол. Тяжелые, гулкие удары наполняли церковь и разносились по деревне.
Малин и Пер уставились друг на друга, лицо у Пера побелело. Все собравшиеся были испуганы.
Только один Марко не испугался. Он бежал с хоров вниз.
Малин снова обрела решительность.
— Это Ульвар, — в отчаянии произнесла она. — Идем!
Но Хеннинг остановил ее.
— Мы с Марко займемся им. А вы оставайтесь здесь!
К ним присоединились Вильяр и Кристер и после некоторого колебания также священник и еще пара мужчин.
А похоронный колокол все звонил и звонил.
Поднимаясь по лестнице на колокольню, они увидели лежащего на полу звонаря. Обхватив руками голову, он тихо стонал.
— Я видел само зло… — произнес он.
— Этого не может быть, — сказал Вильяр. — В церкви этого не бывает.
— Во всяком случае, здесь было какое-то маленькое отвратительное существо. Какой-то человек-зверь!
Хеннинг и Марко были уже наверху. Выхватив веревку из рук Ульвара, Хеннинг прекратил звон. Но эхо ударов все еще звучало у них в ушах.
— Ты совсем рехнулся, мальчик, — сказал Хеннинг, и на этот раз его сдержанность сменилась гневом. — Разве Малин когда-нибудь делала тебе что-то, кроме добра? Ты хочешь испортить лучший день в ее жизни?
Изобразив на лице презрительную гримасу, Ульвар хотел было сказать какую-нибудь гадость, но тут встретил взгляд брата.
В глазах Марко не было ни строгости, ни гнева. Тем не менее Ульвар весь как-то сразу сжался.
Прошипев: «Идиоты!», он побежал, расталкивая всех так, что люди с трудом удерживались на ногах.
Прорвавшись через собравшуюся внизу толпу, он бросился бежать через кладбище, перепрыгивая на ходу через могилы, а потом перелез через ограду.
Стоявшая в это время в церкви Малин сказала:
— Я не стану плакать в день моей свадьбы! И ты тоже не плачь, Белинда! Не будем забывать о том, что мальчишка от этого лучше не станет.
Ее отец сказал:
— Моя мать Тула тоже была меченой. Но она была преисполнена очарования. Я сам в детстве мечтал о том, чтобы стать меченым. Но теперь я рад, что я не такой. Малин права, мы должны проявить понимание, ведь Ульвару может быть очень трудно одному.
Его слова подействовали на всех успокоительно. Венчание должно закончиться достойным образом, и все сделали вид, что ничего не случилось. Но в памяти остался мрачный похоронный звон в день свадьбы Малин.
10
Медовый месяц Малин и Пера не был особенно долгим. Но, по крайней мере одну счастливую неделю они прожили в своем новом доме, в небольшой вилле неподалеку от Липовой аллеи. Они были там совершенно одни и могли наслаждаться обществом друг друга.
Потом Малин нанесла визит на Липовую аллею. Ей хотелось узнать, как дела у Аннели, потому что та должна была вскоре родить.
50 
