19 
— Что такое преследовало его, я так и не понял…
— Что бы там ни было, это, во всяком случае, не волки, — сухо заметила Малин. — Наверняка, это то, о чем ты говорил: тени деревьев, качающиеся в темноте.
Хеннинг ничего не ответил. Он не сводил глаз с дороги, но теперь там ничего не было видно, деревья и вершина холма заслоняли все.
Малин вздохнула:
— Для нас это, по крайней мере, отсрочка. Этот человек еще вернется, и ничего хорошего от него ждать не приходится.
Она внимательно посмотрела на мальчика, у которого был смущенный вид.
Волки? Что за фантазия?
— Я не думаю, что отец задолжал ему деньги, — сказал Хеннинг своим детски чистым голосом, в котором уже начинали звучать басовые нотки. — Отец всегда боялся залезать в долги. Не сходить ли нам к ленсману и не спросить ли, что нам делать?
Малин не верила в помощь властей. Новый сосед был богатым. Она стояла некоторое время в нерешительности. Потом устало поднялась по лестнице и вошла в комнату к мальчикам, где Ульвар как раз только что залез под одеяло. Но Малин заметила, что из-под одеяла торчат его розовые пятки.
Без всяких церемоний приподняв край одеяла, она пощупала его пятки: они были ледяными.
— Ульвар, ты опять вставал? И штанишки у тебя мокрые! Почему ты не сказал об этом?
Она почувствовала, что это было уже последней каплей для нее. Смертельно уставшая после дневной работы и стычки с соседом, она достала чистое белье.
Марко, этот сказочно красивый малыш, тихо лежал в своей кроватке и смотрел на нее. На его великолепно очерченных губах играла непостижимая, нежная улыбка.
Внезапно Ульвар захохотал. И от его хриплого, дикого, отрывистого смеха у нее по спине поползли мурашки.
В Долине Смерти…
Откуда взялись эти слова? Из Библии?
Он понимал, что его изможденное тело борется со смертью. Все вокруг него было сплошным туманом, он слышал только напряженные удары сердца. Каждый вздох давался ему с большим трудом. «Вот сейчас я наберу в легкие воздух… и если мне это удастся, попробую еще раз… А если это мне снова удастся, еще…»
Нет, все это было невыносимо!
Домой! Мне нужно домой! Я должен попасть туда! Все подо мной качается, я слышу плеск воды… Лодка смерти? Нет, это совсем другое судно. Мы плывем домой.
Белинда… Где она?
Я уверен, что она здесь. Кажется, священник говорил мне об этом, но это мог быть и сон. Этот добрый священник, что бы мы делали без него?
Крики Белинды на набережной… Она смертельно боялась подниматься на борт корабля.
Больше я ничего не помню.
Я помню только кашель, разрывающий меня на части.
Туман… Снова все заволакивается туманом, дыхание прерывается… Я не должен поддаваться этому туману, иначе мне конец. Иначе меня поглотит пустота, вечная тишина.
Хеннинг!
Мой маленький мальчик. Он ничего не знает. Но где же Белинда? Она же не справится… без… меня…
Голос из тумана.
Вильяр!
Какой приветливый голос! Значит, я умер?
Вильяр! Попытайся продержаться еще немного! Они не могут потерять тебя, ты же знаешь!
Этот голос! Я узнаю его! Но это не может происходить здесь, это невозможно. Значит, я все-таки умер!
Нет, Вильяр, ты не умер. Пока не умер.
Дедушка! Дедушка Хейке, умерший более пятнадцати лет назад. Как же он мог очутиться здесь? Он сидит на краю моей постели, я это чувствую. И рука его, которой он гладит меня по лбу, такая прохладная и успокаивающая.
— Борись за свою жизнь, Вильяр! Тебе нужно добраться до Липовой аллеи! И когда ты доберешься туда, попроси, чтобы тебе дали эликсир из сокровищ Людей Льда. Тот, что в зеленой бутылке, лежащей на самом дне, справа. Это может спасти тебя. Но ты должен продержаться до этого. Подумай о Хеннинге, думай о Белинде!
— Белинда? Она здесь?
— Да, она на борту судна, ей дали снотворное. На борту есть врач, но он ничем не сможет помочь тебе. Только ты сам сможешь себе помочь.
— У меня нет больше сил.
— Человек черпает силы из неиссякаемого источника, когда возникает необходимость. И если ты выкарабкаешься, то помни, что нельзя отдавать Ульвару сокровища Людей Льда. Никогда!
— Кто такой Ульвар?
— Ты со временем узнаешь. А пока собери все свои мысли и силы, чтобы выжить!
— Хорошо. Я знаю, дедушка, что предки Людей Льда никогда не являлись нормальным представителям рода, не являющимся мечеными или избранными. Как же ты смог явиться мне?
19 
