87 
Обрадованные путники ринулись вперед из последних сил, но дружно отпрянули со вздохом ужаса. Жуткое зрелище открылось им.
Строение окружал высокий забор из длинных редких кольев или, быть может, копий. Острие каждого венчал тусклый, выбеленный временем череп… Нет, не животного. Человека или когото вроде. Десятки страшных черепов!
– Ох, Силы Стихий!!!
Аолен вспомнил Багору, к горлу подступил комок тошноты, Ильза тихо заскулила, лицо принца белизной могло соперничать с черепами.
– Загородная вилла некроманта! – нервно усмехнулась Энка. – Мы сходим посмотрим, что к чему. А вы ждите здесь.
Рагнар собрался увязаться за наемниками, но ему напомнили, что ктото должен остаться с беззащитными отроками. И вообще, один платит, другие работают, каждому свое.
Бесшумно, как умеют только дикие звери и кансалонские диверсанты, трое наемников двинулись в путь. Им оставалось несколько шагов до зловещего забора, когда черепа вдруг ожили, из глазниц полился мертвенный свет, защелкали беззубые челюсти.
Из чащи донесся приглушенный писк, будто визжащему зажали рот ладонью.
С черепами управился Хельги, как – сам толком не понял, но пакость разом утихомирилась, снова стала мертвой костью. К дому подбирались вдвойне осторожно – хозяева могли заметить тревожный сигнал жутких стражей.
Энка вытянула шею, заглянула в окошко, но ничего не увидела. Оно оказалось слюдяным, не пропускало изображение, только свет.
– Мусковит, – шепотом сообщил спригган, повозив пальцем по слюдяной поверхности.
– Спасибочки за ценную информацию, – съязвила сильфида. – Страшно интересно! А главное – вовремя!
– Дверь ищите! – велела диса.
Дверь отыскалась на противоположной от окна стороне. Стараясь не слишком скрипеть, они вошли внутрь и оказались в темной прихожей, больше напоминающей кладовку. По стенам были развешаны пучки трав, связки уродливых кореньев, еще какаято неопознанная дрянь. Паутина раскинулась занавесями, – видимо, ее не только не убирали, но культивировали специально. Пауки сидели тут же – жирные, черные, наглые. Энка с трудом подавила визг омерзения. Она видела в темноте хуже всех и влезлатаки в паутину недавно отросшими волосами.
А Хельги и Меридит почувствовали облегчение. Обстановка прихожей более всего соответствовала жилищу ведьмытравницы, но никак не логову некроманта. Конечно, ведьмы иногда обладают огромной силой, соперничая с Великими магами, и характер у них не подарок. Все равно лучше самая сильная ведьма, чем самый слабый некромант. Так гласит народная мудрость.
– Постучимся, что ли? – прошептал Хельги. – Неудобно без приглашения…
С некромантом наемники церемониться не стали бы, сразу попытались уничтожить. Это война. Но погубить честную, мирную ведьму в ее собственном жилище – самый настоящий разбой, которому нет оправдания.
Диса деликатно постучала в дверь. Потом погромче – кулаком. И еще громче – ногой. Ответа не было.
– Спят, что ли? Или оглохли?
– Да пошли! – Энка никогда не отличалась терпением. Бесцеремонно втолкнула друзей внутрь, следом ввалилась сама.
Они замерли, озираясь, на пороге довольно просторной комнаты с темными бревенчатыми стенами. В центре нее над большим открытым очагом висел на треножнике чугунный котел, размером вполне пригодный для варки парочки младенцев целиком. У стен разместилась лежанка под грязным лоскутным одеялом, длинные лавки, несколько больших корзин и огромная, высотой по пояс, деревянная ступа. Рядом прислонилась метла. На длинных неструганых полках громоздилась разнокалиберная глиняная утварь – не то кухонная, не то магическая. С потолочных балок свисал сушняк и гирлянды поганых грибов. Там же восседала неподвижно, как атаханский истукан, крупная лупоглазая сова, красивая и колоритная. Резко пахло сеном и кислой старостью.
У непрошеных гостей возникло странное ощущение, будто изнутри комната больше, чем весь дом снаружи. Среди этих просторов они не сразу заметили хозяйку – древнюю как сам мир, кошмарную старушенцию: одета в тряпье, нос навис над подбородком аки совиный клюв, изо рта торчит единственный желтый зуб, на лбу волосатая бородавка, за спиной горб, длинные руки – ниже колен.
Старуха смотрела на них выцветшим, тускло тлеющим глазом.
– Твари Инферна, – прошамкала она наконец. – Зачем явились? Не призывала, нет, не призывала! Сгинь! Сгинь! Тьфу, чур меня, чур!
87 
