Последние отзывы

  347  

Тягостны моросящие весенние дожди пополам со… нет, даже не со снегом, с какимито гадкими ледяными колючками, больно клюющими лицо. Но весеннее солнце еще тягостнее. Белое, слепящее, бесстыже взирает оно со своих высот на жалкую, нищенски голую землю. Закаты, то зловещекровавые, то болезненножелтые, наводят неизъяснимую тоску, лишь сизые сумерки приносят некоторое облегчение.

В селах ревет некормленая скотина, скулят голодные дети. В городах по черепице крыш сползают ледяные глыбы, грозя гибелью неосторожному прохожему. Сосульки мерно, будто в пыточной камере, роняют вниз холодные капли. В лесах снег задерживается дольше, и деревья, истекающие соком из зимних ран, оставляют на нем неприятные сырые следы цвета мочи.

Оживает, лезет из всех дыр отощавшая за зиму могильная нежить.

Ранняя весна – время самоубийц и упырей…

– А я вам говорила! Говорила, надо по тракту ехать, не стоит на проселочные дороги сворачивать! А вы: «Короче, короче!» Поспешишь – народ рассмешишь! – азартно упрекала Энка спутников.

От упырей им удалось удрать, но лошадей при этом чуть не загнали. А что было делать? Весенний упырь злой, в круге не отсидишься, пробьет с голодухи. К счастью, графская скотина оказалась выносливой и осталась в живых после долгой ночной гонки по бездорожью. Хищные твари никак не хотели упускать богатую добычу, отстали ближе к рассвету.

– Боги Великие! – Демонубийца в изнеможении откинулся на бархатную спинку сиденья. – Это был сущий кошмар! Второй раз я подобного не вынесу!

– Ах, батюшки! – комически всплеснула руками сильфида. – Нашу нежную фею растрясло! Или это упыри тебя так напугали?

– При чем тут упыри?! – разозлился Хельги. – Слова при тебе не скажи, обязательно все извратишь! Я за лошадей переживал, неужели не ясно?! Тебя бы запрячь и гнать всю ночь – что бы ты сказала?

– Ну правильно! Тебе чужая лошадь дороже боевой подруги! Уже и запрячь готов, лишь бы скотина лишний раз не напрягалась!

Неблагодарное это дело – спорить с Энкалетте, младшей дочерью сенатора Валериания.

На другой день у Меридит разболелось ухо. Продуло во время погони, была как раз ее очередь сидеть за возницу. Как и следовало ожидать, хворь оказалась недостаточно благородной для эльфийской магии, Аолен пользы не принес. Бедная девица забилась в уголок кареты, тихо хныкала и всерьез подумывала, уж не поплакать ли ей. Останавливало присутствие младших по званию.

Вдобавок склонная к оригинальным суждениям сильфида углядела в ее болезни дурной знак.

– Ты вспомни! Всякий раз, когда с тобой случалась болячка, почти сразу следовала еще какаянибудь неприятность! Зуб мудрости резался – в плен попали, солониной отравилась – я сессию завалила, чирей вылез – Хельги Ирракшану поглотил…

Эдуарда тема очень увлекла.

– А еще? – спросил он с неподдельным интересом.

– Все. Больше она пока не болела. Но система прослеживается!

– Хватит глупости болтать! – зашипел Хельги, он почемуто очень обиделся за сестру по оружию. – Три эпизода – это еще не система, а случайное совпадение! Нечего каркать! Поговорим о другом!

Эдуард говорить о другом не хотел. Он пристал к Меридит:

– Ты что, правда всего три раза в жизни болела? Дисы так редко хворают?

– Неправда. Как все, так и дисы. А когда я маленькой была, у меня в Сехале каждый год случался понос!

– Вот почему Хемма в упадок пришла! – обрадовалась сильфида.

– Боги Великие, ну зачем она у нас такая дура? – жалобно простонала Меридит, на большее она пока не была способна.

Злосчастное ухо стреляло все сильнее. Меридит совсем расклеилась. Пришлось остановиться в первом встречном селе, узнать, нет ли там «бабки». Знахарка нашлась, и вполне квалифицированная. Дунула, плюнула, сожгла волосок, хлопнула в ладоши – и боли как не бывало! «Учись, светило наше!» – напутствовала Энка эльфа.

В том же селе у бабкиных соседей остановились на ночь. И лошадям требовалось дать отдых, и дразнить упырей больше не хотелось – ночной погони хватило даже неугомонной сильфиде. Устроились очень удобно, в сарайчике, оборудованном под столярную мастерскую. Там даже печка была, на ней хозяин варил клей. Так что мерзнуть не пришлось.

А наутро Энка, проснувшись, как это заведено у народа сильфов, с первыми лучами солнца, захотела выйти на воздух, распахнула дверь… и уперлась носом в снежную стену, – сарайчик завалило чуть ли не под крышу! А снег все падал и падал.

  347