32 
– И чем же мы обязаны вниманию столь важной персоны, как домовый гоблин самого мэтра Франгарона? – церемонно осведомился Хельги.
Новый знакомый напыжился от гордости. Такое обращение ему явно льстило.
– Мой господин прибыл в Понит для встречи с вами. Я должен проводить вас к нему.
– Не пойдем! – тотчас откликнулась Энка поатахански. – Наверняка ловушка. Еще неизвестно, кто его послал на самом деле. И мне не нравится, что про нас знают посторонние.
– Пойдем, – возразила Меридит, – надо выяснить, что к чему. Я представляю, как выглядит Франгарон, сразу скажу, он это или нет. А что ему известно про нас – вполне объяснимо. Он ведь предсказатель. Интересно, чего ему от нас надо?
Они шагали по Пониту, еще не окутанному тьмой, совершенно не опасаясь быть замеченными. О безопасности позаботился гоблин. Он извлек из вместительного кармана своей дерюги шесть шелковых колпаков, по виду напоминающих ночные. Однако они обладали магическим свойством делать невидимыми своих обладателей.
– Просто клад для шпионов, – с завистью сказала Меридит, примеряя головной убор, – или если кому надо часовых снять…
– Последнее достижение! – с гордостью пояснил гоблин. – Действуют пока недолго, часа два, не более, но господин намерен их усовершенствовать.
Отдаленный северный Понит сильно отличался от Уэллендорфа и большинства других современных городов Староземья. Вместо высоких башен и домов с островерхими крышами – массивные каменные строения с узкими, похожими на бойницы окнами. Булыжником в Поните были вымощены лишь центральные улицы, окраинные в лучшем случае устилали доски, но чаще всего под ногами хлюпала жирная, пополам с помоями, грязь. Запах был соответствующий.
– Когда уж наконец просохнет? – как обычно, ворчала Энка. – Лето на носу, а развезло как в марте!
– Север, – пояснил Хельги. – Здесь весна поздняя.
– Предлагала идти на юг – не послушали!.. Ох, гром тебя порази!
Поглощенная эстетическими страданиями сильфида утратила осторожность, вылезла на середину тротуара и едва не была сбита с ног представителем рода человеческого, пребывавшим в сильном подпитии. Услышав замысловатую ругань, несущуюся из пустоты, человек забавно присел, а затем припустился бежать, виляя и спотыкаясь.
– Осторожнее надо! Теперь решит, бедный, что до белой горячки допился, – пожалел пьяницу Хельги.
– Он сам виноват. Приличные существа спиртного не пьют.
– Ох, кто бы говорил! – Меридит упивалась местью. – А кто украл мое вино и перебудил всех упырей в округе?
Возмущенная сильфида не нашла что возразить, лишь громко фыркнула и перепугала толстую кошку.
– Вот! Никому от тебя покоя нет! – нанесла последний удар диса. Она была страсть как довольна – в девяти случаях из десяти последнее слово оставалось за Энкой.
Великий маг Франгарон остановился в дешевом, неприметном пансионе на северной окраине города.
Это был рослый, худой старец, облаченный в дорожные одежды: высокие сапоги, кожаные штаны, теплую суконную куртку. На спинке стула висел длинный плащ с капюшоном, похожий на гномий.
Вопреки представлению принца Эдуарда о магах, у Франгарона не было ни бороды, ни усов. Зато брови нависали над глазами, а нос едва не доставал до подбородка. Мрачноватая, но запоминающаяся внешность.
– Он! – подтвердила Меридит. Она видала мага в университете, когда там проходила конференция по магической терминологии.
Франгарон жестом пригласил их войти и заговорил резким, отрывистым тоном человека, привыкшего к тому, что ему безоговорочно подчиняются.
– Я прибыл сюда специально для встречи с вами… – Последовала пауза, рассчитанная, видимо, на то, чтобы слушатели оценили, какая честь им выпала. – Страшная беда грозит Староземью и всему свету, ставшему на путь скорой гибели. Так уж распорядились Силы Судьбы – великие, мудрые, но непостижимые – что спасение Мира оказалось именно вашим предназначением. От вас одних зависит, канет ли он во мрак или преодолеет обрушившуюся на него мощь Зла. Силы Судьбы указали вам путь, так ступайте, продолжайте идти по следу Зла и выполните предначертание с честью! Ваш долг – оправдать возложенные на вас надежды!
Все слушали молча, подавленные внезапно свалившейся на них ответственностью. Все, кроме Хельги.
32 
