260 
– Не все, сказанное народом, является мудростью. В народе полно дураков, – в сердцах заявила Энка.
Так или иначе, они не полетели.
За три дня Ильза успела ознакомиться со столицей вдоль и поперек. В отличие от мрачного Дефта, безумного Альтеция или гибнущей Хеммы, Эттелия была типичным староземским портовым городом со всеми его плюсами и минусами. Главным плюсом была чистота, дешевизна и отличная еда даже в самых захудалых тавернах. С главным минусом первым столкнулся Орвуд: не обнаружил кошеля на поясе. Да, Эттелия кишела уличным ворьем, не серьезными грабителями, а мелкими пронырливыми воришками. Хельги, наученный горьким опытом, изловил одного такого за руку в собственном кармане.
Загорелый до черноты, худой вертлявый парнишка беспомощно трепыхался в когтях демонаубийцы, но при этом – сдуру, от большой ли наглости, – еще пытался, по любимому выражению Макса, «качать права». Ничего ужасного Хельги не планировал. Ну, дал бы незадачливому воришке в лоб, да и отпустил на все четыре стороны. На беду, у того имелся братблизнец. И в тот самый момент, когда Хельги уже подумывал избавиться от беспокойного пленника, Меридит за шиворот оттащила упомянутого брата от заплечного мешка Эдуарда!
– Ну, это уже вообщщще! – От возмущения Хельги перешел на спригганское шипение. – Это уже предел наглости! Да чтоб у вас обоих рука отсохла!.. Ой, мамочки моии!!!
Вам когданибудь приходилось видеть, как у человека прямо на глазах сморщивается, усыхает и отваливается рука? Зрелище подходящее не для каждой нервной системы. Во всяком случае, демонубийца при виде содеянного побледнел так, что Меридит испугалась, как бы ему не стало дурно за компанию с братьямиворами, Ильзой и Эдуардом.
– Ты как нежная фея! – порицала Энка. – Никогда не видел, как ворам руки отрубают?
– Видел, – огрызался Хельги. – Одно дело, когда отрубают, другое – когда сама отваливается. Это страшно и непостижимо. Бедные, как они теперь жить будут?
– Пожалей их еще! Переживут какнибудь. Они должны тебе спасибо сказать.
– За что?! – От удивления демон перестал дрожать.
– Как за что? Вопервых, ты мог сказать не «рука», а «руки». Вовторых, есть разница между быстрым безболезненным отсыханием и кровавым отрубанием, как ты считаешь?
– В самом деле, – вмешался Орвуд, – надо было рубить. Слишком легко отделались, паразиты! Хельги, ты в другой раз помалкивай.
– Я теперь вообще слова не скажу! – заявил магистр Ингрем мрачно. – Даю обет молчания. Хотелось бы конечно… ммм… – Это Меридит закрыла ему рот ладонью.
Ильза ожидала, что в Сильфхейм опять придется проникать через отвратительный тоннель. И ошиблась. Энка на этот раз почемуто решила обставить их визит с помпой: провела через главные ворота, небрежно бросив на ходу стражнику: «Это со мной», изловила за ухо пробегавшего мимо ребенка, очень чистенького и благонравного на вид, и велела мчаться во весь дух к дому сенатора Валериания, сообщить, что его дочь Энкалетте направляется домой, и не одна, а с дорогими гостями. Пусть готовит встречу. Да с учетом, что двое из гостей – наследные принцы, а один – грозный и могучий демон.
– Папашка – жуткий сноб, – пояснила она, – пусть ему будет приятно. Лучше расстарается.
Сенатор Валерианий расстарался на славу. Были и ковровые дорожки у входа, голубые, как само небо, и фонтаны с музыкой, и фейерверк, и торжественная речь главы семейства.
Не было Бандароха…
– Уехал, – невозмутимо сообщила жена сенатора. – Недели полторы назад. Сказал, не может злоупотреблять нашим гостеприимством… Очень воспитанный молодой человек. Может служить примером хороших манер. – Она выразительно покосилась на дочь. Та поедала анчоусы, демонстративно игнорируя столовые приборы.
– С ума сошли!!! – завопила Энка, едва не подавившись упомянутым блюдом. – Зачем вы его отпустили?! Теперь изза вас убьют шестьсот младенцев, и это еще не самое худшее! Он говорил, куда собирается?
– Ничего определенного, – развела руками дама. Похоже, бурная реакция дочери не произвела на нее должного впечатления. – Упоминал совершенно разные места: Аполидий, Сехал, Дефт… И еще нечто экзотическое. До? Адо?
– Острова Аддо? – подскочил Эдуард.
– О! Вы совершенно правы, Ваше Высочество! Именно Аддо. И знаете, мне показалось, последние дни он был немного не в себе. Взвинченный, нервный, повсюду ходил с чернильницей… Но при этом… – Она подняла холеный пальчик и вновь покосилась на дочь, – оставался безукоризненно вежлив. Уж он никогда не стал бы красть грифонов из родного дома!
260 
