121 
– Я видела, – вздохнула сестра по оружию. – Надо сказать ему – пусть уходит. Знаешь, многое можно простить. Но когда так бьют беззащитное существо… Он бил его как врага.
– Пусть уходит, – поддержал Орвуд. Энка и Ильза кивнули.
Аолен кусал губы. Ему было стыдно смотреть на Рагнара, но…
– Сначала надо с ним поговорить. Разобраться, дать шанс…
– Поговори, – глухо и безнадежно проговорила диса.
Разговор состоялся вечером. Аолен долго не мог собраться с душевными силами, Рагнар же вел себя так, словно ничего особенного не случилось. Шел себе под ручку с возлюбленной, болтал и смеялся, отстав от спутников на полсотни шагов.
Но на вечернем привале он приблизился и принялся бесцеремонно рыться в чужих мешках.
– Эй, ты чего? – окликнула Энка даже без возмущения, просто удивленно.
Чтото новенькое творилось с рыцарем.
– Ищу еду, – раздраженно ответил тот. – Самитра голодна. Она не может питаться вашим варевом.
– Послушай, – мягко заговорил Аолен, – что с тобой происходит? Почему ты стал таким странным? Ты на себя непохож, совсем чужой! Эдуарда избил, а ведь он так уважал тебя…
Склонившийся над мешком Орвуда рыцарь поднял голову. Посмотрел долгим, тяжелым взглядом потухших глаз.
– Всякого, кто посмеет сказать о Самитре хоть одно дурное слово, я изобью точно так же. И ваш пожиратель чужих сущностей меня больше не остановит. Так и знайте.
Хельги скрипнул зубами. Слова рыцаря били в самое больное место.
Меридит поднялась, молча, быстро перетряхнула все мешки, отделила часть припасов, увязала в котомку, швырнула ее Рагнару:
– Вот. Бери и уходи. Ты больше не с нами.
Тот усмехнулся зло:
– Дорога здесь одна. Я иду по ней куда мне надо и когда мне надо. И не вам мне указывать.
– Хорошо, – голос дисы был каменноспокоен, – уйдем мы.
Они быстро разобрали мешки, не оглядываясь, тронулись в путь. Аолену в какойто миг показалось, что Рагнар хочет их остановить. Но помешал капризный голосок Самитры:
– Ты что так долго, любовь моя? Я устала и голодна!
Они шли всю ночь и весь следующий день, стараясь оставить влюбленную пару как можно дальше позади. Шли молча, подавленные и грустные. До сих пор никому не приходилось терять друзей подобным образом. Это был печальный опыт.
Рагнар – благородный, добрый, уравновешенный, надежный. Как могло случиться такое?
– Почему мне кажется, что мы поступили неправильно? – спросила Энка, вглядываясь в пламя костра так, что глаза заслезились. В огне прыгала маленькая саламандра, кувыркалась, резвилась, беззаботновеселая…
– По двум причинам, – Хельги откликнулся так быстро, будто ждал этого вопроса. – Вопервых, чует мое сердце, без магии дело не обошлось. Эта черная тварь Рагнара околдовала, а мы бросили его в беде. Вовторых, в его мешке остался папоротников цвет, первый экземпляр, целый.
– Нашел о чем думать в такой трагический момент! – всплеснула руками сильфида. – Чего тебя вдруг обеспокоил дурацкий папоротник?
– Хотел поискать пиратские клады на побережье. Чтобы купить грифонов, а не воровать.
– Не бери в голову! – велела Энка. – Краденые грифоны летают ничуть не хуже покупных. Надо думать о Рагнаре. Ктонибудь умеет снимать любовные чары? Или хотя бы распознавать?
Энка оживала на глазах, радуясь открывшемуся полю деятельности. Она любила ясные ситуации. Заколдовали – надо расколдовать! Это лучше, чем мучиться горькими раздумьями.
Меридит стала вспоминать: вроде чтото учили… Эх, ну почему ее тогда совершенно не занимала любовная магия?! Другие студентки, даже самые ленивые, лектора проглотить готовы были, а она в морской бой играла с Хельги.
Диса оглянулась. Друг сидел с сосредоточенным видом.
– Не мучайся, не вспомнишь. Мы с тобой в морской бой играли.
– Аа! Точно! А Энка где была?
– Дома сидела, лысая.
– Вот! – заорала сильфида в голос, пугая ночную тишину. – А все ты, змеища! Изза твоей дурости теперь человек пропадет!
– Не ори, лавина сойдет! – рассердился гном. – В горах нельзя кричать.
Энка умолкла, но посмотрела уничтожающе.
Ильза не верила своим ушам. И это они! Ученые, премудрые, способные проникать сквозь камень, побеждать драконов и демонов!
121 
