31 
– Я склонен согласиться, но все же вполне вероятно, что она – живая или мертвая – нужна ему лишь для того, чтобы заманить тебя. Ему нужна ты, в Далласе, на чужой территории и без управления у тебя за спиной. И я согласен: он приложил немало усилий, задействовал напарницу, и он подманивает тебя.
Уитни внезапно замолчал, слегка наклонился к Еве и произнес:
– Лейтенант, вы понимаете, что я не могу отдать вам приказа совать туда нос?
– Сэр, вне зависимости от того, ищет он со мной встречи или нет, пока этого не произойдет, он не остановится.
«Так и знала, – думала Ева. – Так и знала, что все случится не здесь, не на моей территории».
Но Даллас… То, что Макквин выберет Даллас и одну из девочек, ей в голову не приходило.
«А должно было прийти».
– Он хочет бросить мне вызов, – сказала она вслух. – Он будет пытать Мелинду Джонс и/или других жертв, пока я не отвечу. Он не торгуется. Он не остановится, пока я не явлюсь туда, куда он скажет.
«Выбора нет, – подумала она. – Он не оставил мне выбора. Один – ноль в его пользу».
– Сэр, я предпочла бы сделать это с вашего разрешения и с поддержкой нашего и местного Управления полиции. Но я готова отправиться и сама по себе. Мне положен отпуск, и я собираюсь его взять.
– Я уже переговорил с начальником детектива Джонс. Он готов принять вашу помощь и подключить вас к расследованию в качестве консультанта. Тем не менее… – Уитни задумчиво похлопал себя по коленям. – Даллас, все мы в курсе вашего прошлого, того, что вас связывает с этим городом. Полагаем, и Макквин тоже.
Ева почувствовала, как желудок у нее свернулся тугим ледяным комком.
– Следует предполагать, что основные факты моей биографии ему уже известны. Что меня нашли в Далласе и в каком состоянии. Это для него только дополнительный стимул выманить меня туда. Вы же его знаете, – добавила она, обращаясь к Мире. – Знаете, что так все и выйдет.
– Майор Уитни, если вы не против, я хотела бы остаться с Евой наедине, на пару минут.
Уитни нахмурился, но кивнул и поднялся с кресла.
– Да, конечно.
– Это пустая трата времени, – сказала Ева, как только дверь за ним захлопнулась. – И так всем понятно, что я должна туда лететь, так что незачем все до посинения обсуждать.
– Я не дам тебе покинуть Нью-Йорк, если ты не поговоришь со мной.
– Вы не можете.
Ласковый взгляд голубых глаз доктора Миры сделался тверже стали.
– Не будь так уверена.
– Вы позволите ему пытать, расчленить, убить невинную женщину ради того, чтобы я не испытала какую-нибудь там эмоциональную травму? – воскликнула Ева. – Я – коп, и не вам решать, еду я или нет.
– Это как раз мне и решать, – вспыхнула Мира. – Ты даже глазом не моргнула. Не раздумывала. Так что изволь подумать здесь, вместе со мной, – Ева не помнила, когда последний раз видела ее в таком гневе. – Или ты предпочтешь сломя голову рвануться туда и потом обнаружить, что в тот самый момент, когда от тебя действительно будет зависеть жизнь невиновных людей – и твоя собственная, – ты не сможешь с собой совладать? Даллас – то место, где тебя избивали и насиловали.
– Чикаго тоже. Оттуда я тоже кое-что помню, и еще пару других мест. Хотите, список составлю, чтоб вы распоряжались, куда мне можно, а куда нельзя?
– В Чикаго ты своего отца не убила. Постоять за себя ты смогла именно в Далласе. И по улицам шаталась, залитая кровью, со сломанной рукой и в шоке, ты именно там. И тебе было всего восемь.
– Помню. Меня это касалось впрямую.
– И ты годами подавляла эти воспоминания, пыталась, как могла, защититься от этого много лет продолжавшегося насилия. Тебя мучили кошмары.
– Теперь уже не мучают. Я справилась. Они прекратились. Почти совсем.
– А ты хоть на секунду задумалась, к чему может привести возвращение туда в таких вот обстоятельствах? Именно туда, в погоне за человеком, физически, сексуально, эмоционально насилующим детей, в точности как твой отец – тебя? Ты задумывалась, как это может повлиять на твою способность здраво мыслить и исполнять свою работу?
– Думаете, я сама хочу туда возвращаться? – Ева вспылила, словно из груди ее вырвался маленький фонтан гнева. – Я туда однажды уже возвращалась – на те улицы, даже на ту самую аллею, где меня нашли. Я через все это прошла и пообещала себе, что больше туда не вернусь. Он мертв, и тут тоже, – Ева указала себе на висок. – И я не знаю, не вернется ли он, если я вернусь туда. Бог свидетель, я не хочу снова его видеть, чтобы он опять был у меня в голове. И что я, по-вашему, должна сделать? Дать ей умереть просто потому, что я боюсь его, боюсь всего этого?
31 
