17 
Сейчас Франк был несправедлив, потому что Люди Льда никогда не заявляли никаких требований на его дочь, хотя он и знал, что им бы очень этого хотелось.
– Не могла бы ты сначала сварить мне немного кофе? – спросил он. – Я знаю, что я…
Но на этот раз Криста не захотела слушать никаких объяснений.
– Меньше, чем полчаса назад ты выпил по крайней мере три чашки. Ты не заснешь, если будешь пить так много кофе вечером.
– Я все равно не засну, ты же знаешь. Ночные часы – это моя вторая жизнь.
– Тогда тебе не следует спать после обеда, – сказала Криста.
– А как же мне тогда убить время, если тебя нет дома?
Она вздохнула.
– Я могу идти?
Он отчаянно искал какую-нибудь причину, чтобы удержать ее, но уже исчерпал все свои возможности.
– Конечно, детка, не буду же я удерживать тебя против твоей воли…
Могла бы и не показывать, насколько она обрадовалась!
Криста взлетела вверх по лестнице. Там ли он? Неужели ушел? Был ли он здесь вообще? Как же ей снова найти его, она должна поговорить с ним. И если Франк этому помешал…
Но Имре был там. Он встал с ее стула, когда она вошла, и предложил его ей. Чуть дыша от счастья, она вытащила из-под груды одежды другой стул, быстро и лихорадочно навела в комнате порядок, хотя там и без того было достаточно убрано.
Наконец она уселась и приготовилась слушать.
Внизу было совсем тихо.
– Ты уверена, что он нас не слышит? – тихо спросил Имре.
– Абсолютно! Мне надо было бы кричать очень громко, чтобы меня было слышно внизу. Но предосторожности ради, я сказала, что мне надо выучить наизусть один текст, и чтобы он не беспокоился, если услышит, что я что-то бормочу. А сейчас я хочу услышать тебя! Я поняла, что Франк мне не отец. И сейчас мне очень трудно представить, что моя мать Ванья была неверной женой…
– Тем более, что она ею не была. Это случилось до того, как она вышла замуж.
– Значит, Франк знал?..
– Нет. Ты была зачата вечером накануне дня их свадьбы.
«Зачата». Это звучало… неприятно!
– И кто же он? – безо всякого выражения спросила она.
– Единственный, кого любила твоя мать. На самом деле она любила его всю жизнь и продолжала любить до самой смерти. Франк был всего лишь хорошим другом, и она знала, что должна выйти за него замуж, чтобы получить того ребенка, которого ждали Люди Льда.
– Нет, погоди, так много непонятного сразу! Тот ребенок, которого они хотели, – я?
– Нет. Это твой ребенок.
Криста откинулась на спинку стула.
– Я… я этого не знала.
Внезапно она почувствовала себя совершенно обессиленной. Выбитой из колеи.
– Значит, у меня когда-нибудь будет ребенок.
– Именно.
– Но ты сейчас сказал что-то, что я не поняла. Ванья должна была выйти замуж за Франка, чтобы родить того ребенка. Но ведь Франк – не мой отец! Почему же она тогда вместо этого не вышла замуж за свою первую любовь, ведь это он мой отец!
Имре наклонился и взял ее руки в свои. Его неправдоподобно красивое лицо было совсем близко от ее лица. Глядя на него, она чувствовала, что у нее кружится голова.
– Потому что то, что у нее мог быть ребенок от твоего отца, стало полной неожиданностью. Потому что он был… не вполне человеческое существо.
Она заметила, как задрожали ее губы.
– Но кто же он тогда был?
Имре выглядел очень серьезным, как будто хотел смягчить удар, который она испытала, но ему это не удавалось.
– Он был демоном.
– Нет, – сказала она непроизвольно и негодующе.
– Да. Твоим отцом был Тамлин из рода ночных демонов.
– Но я…
Ей было нелегко поверить ему, она пыталась найти возражения.
– Но ведь я – самый обычный человек.
– Ты сказочно красива, а это тоже может объясняться тем, что ты из рода черных ангелов. Существует только одно доказательство, что ты – дочь Тамлина, ах, нет, два доказательства. Одно – это твой язык. У ночных демонов часто бывают змеиные языки. У Тамлина был такой, когда он был ребенком. Постепенно, под воздействием любви Ваньи, он все больше и больше превращался в человека. И в конце концов он был больше человеком, чем демоном.
Криста спросила безжизненным голосом:
– А другое доказательство?
Имре вновь выпрямился.
– Это факт, что у Франка никогда не могло быть детей вообще. Он был слишком изувечен в плену. Но сам он об этом не догадывается.
17 
