Особенно,... 
125 
– Пусть попробует отказать мне. Я не желаю больше здесь оставаться, среди этих солдат, которые так смотрят на меня, и дожидаться, пока Кампобассо снова не заявит о своих правах.
– Не ходите туда, Фьора! Это бесполезно! Вы добьетесь только того, что можете снова стать пленницей.
– Но ведь совсем недавно вы предлагали мне помочь бежать!
– Да... но я не знал всего! Вернее, не знал ничего! Никогда больше герцог Карл не позволит вам удалиться от него! И если вы все-таки попробуете бежать, известно ли вам, каковы будут последствия?
– Но это глупо! – воскликнула Леонарда. – Это уже не любовь, а настоящее безумие!
– Ни то, ни другое, донна Леонарда... Это просто суеверие. Когда мы были в Безансоне прошлой зимой, один раввин, сведущий в науке каббалы, сказал монсеньору, что он не умрет до тех пор, пока рядом с ним будете вы, Фьора. Вот почему он признал за вами титул мадам Селонже, который превращал вас в бургундку; именно поэтому он желает оставить вас при дворе, когда война закончится, и как раз поэтому Баттиста должен будет умереть, если вы попытаетесь бежать. Вы стали для него ангелом-хранителем.
Вначале Фьора потеряла дар речи, а затем рассмеялась:
– Я – его ангел-хранитель? Я, которая уехала из Флоренции с одной целью – убить его? Я начинаю думать, что так и надо было сделать!
– Не советую вам даже пытаться, потому что у вас все равно ничего не получится! Кинжал сломается, а яд не окажет действия!
– Неужели вы верите в это с вашей логикой и философским умом? Кто вам это сказал? Сам герцог?
– Нет, бастард Антуан, которого я попросил вступиться за вас и который сам уже давно просит, чтобы вам вернули свободу.
– Тогда пусть Баттиста едет к себе домой! Он ведь римлянин и не принадлежит к бургундскому дому? Его господин – граф Челано, не так ли?
– Который исчез под Грандсоном, и никто не знает, что с ним стало. Но, прошу вас, успокойтесь. Еще ничего не потеряно! Отсюда я поеду в Сен-Клод и буду там ожидать монсеньора Нанни. Легат все еще надеется заключить мир между Бургундией и кантонами. Такое же намерение имеют император и папа, поэтому он хочет встретиться со мною. Мы вместе посмотрим, что можно сделать. Молодого Колонна можно было бы отозвать в Рим... например, по случаю семейного траура?
– Вы думаете, что сможете добиться от легата этой лжи?
Несмотря на серьезность момента, Панигарола рассмеялся:
– Дорогое дитя, запомните, что в политике и дипломатии ложь и правда являются абстрактными понятиями! Важен результат, а монсеньор Нанни один из лучших дипломатов, которых я знаю! Итак, потерпите!.. И позвольте вашему старому другу обнять вас, потому что он так привязался к вам. Желаю вам доброго здоровья, донна Леонарда!
– Я непременно так и поступлю, мессир, – ответила та, присев в реверансе. – Желаю того же вашему превосходительству!
Вечером, к удивлению Фьоры, к ней зашел герцог Карл. Она сразу поняла, что настроение у него грустное.
– Я предлагаю поужинать вместе, донна Фьора, – произнес он, помогая ей встать из реверанса. – А чтобы вас не беспокоить, ужин принесут сюда.
– Разве монсеньор забыл, что он находится у себя дома? – холодно спросила она.
– Оставьте эти церемонии. У вас должно быть такое же настроение, как и у меня. Разве мы оба не потеряли друга?
– Мне так не кажется. Вы потеряли посла, а не друга, который по-прежнему привязан к вам.
– Возможно, вы говорите правду, но я расцениваю все это как потерю для славы Бургундии. Необходимо, чтобы крупная победа вернула ей прежний блеск! К счастью, у меня остались вы.
Несмотря на совет Панигаролы, Фьора попыталась воспользоваться возможностью:
– Вы хотите снова взять меня в поход, монсеньор? Я от этого так... устала. Война внушает мне ужас!
– Так вы тоже хотите меня оставить? Что стало с моим храбрым конюшим? Что стало с мадам де Селонже, которая обещала соединить знамена своего супруга с моими?
– Она увидела, сколько пролито крови, – с горечью сказала Фьора. – Не разрешите ли вы ей удалиться в Селонже?
– Чтобы жить там в одиночестве? Не думаю, донна Фьора, чтобы вас это привлекало. Есть что-то другое, не так ли? Ваша нежная дружба, которая была мне так дорога, – это обычная ловушка? Как и все остальные, вы хотите покинуть меня, потому что считаете, что со мною все кончено?
Он начинал волноваться. Тон разговора все повышался. Догадавшись, что ему необходимо было взять верх, Фьора ответила:
125 
