6 
Когда миссис Фразьер вернулась из своей поездки в Англию (она отправилась туда в одиночестве), ее домочадцы думали, что она, вероятно, купила штук десять коробок со старыми документами. Но «Федерал экспресс» доставила шесть контейнеров, содержащих профессионально упакованные сундуки, корзины, ящики и даже чемоданы, набитые пожелтевшими от времени бумагами.
Нельзя сказать, что мистер Фразьер обрадовался, узнав, что ему придется убрать из гаража гостевого дома два старинных автомобиля, чтобы сложить там сделанные его женой приобретения.
— Элея, — стараясь не выходить из себя, сказал мистер Фразьер, глядя на приобретенное ею имущество, — кто будет все… это… изучать?
— Не волнуйся, дорогой. Я уже обо всем позаботилась. Я позвонила Фредди, и мы с ним имели весьма долгую и плодотворную беседу насчет того, как решить эту задачу. И он предложил воистину блестящий план.
— Фредди? — спросил мистер Фразьер, стиснув зубы. Фредерик Джей Таунсенд был ректором университета, в котором училась его жена, и… ее давним бойфрендом. За этого мужчину она едва не вышла замуж. — И как поживает старина Фредди? — не разжимая зубов, поинтересовался мистер Фразьер.
— Отлично, как всегда. Он пришлет мне резюме дюжины молодых людей, которым по силам выполнить эту работу, вероятно, аспирантов, соискателей на степень доктора философии. Я выберу нескольких из них, и они приедут сюда на собеседование. Что скажешь, дорогой?
Мистер Фразьер прищурился. Он знал, что жена его многое недоговаривает. В частности, она ни словом не обмолвилась о жалованье, которое она, вероятно, уже предложила соискателям, и о том, сколько времени этот человек будет на них работать. И, поскольку она настояла на складировании закупленных ею документов в гараже гостевого дома, у мистера Фразьера имелись догадки насчет того, где этот студент будет жить.
— Я думаю, — медленно проговорил он, что нам с тобой стоит сесть за стол, и ты расскажешь, что именно затеваешь.
— Конечно, дорогой, — ответила миссис Фразьер улыбаясь. — Я с удовольствием обо всем тебе расскажу.
В тот же вечер за ужином семейству поведали о планах нанять кого-то, кто будет жить в гостевом доме и проведет в их поместье года два или более, изучая документы из Англии.
— Два года? — потрясенно переспросил Пер.
Ланни сказал:
— Об одном прошу: пусть это будет женщина. Молоденькая и симпатичная.
— Я думаю, что трех подружек, с которыми ты встречаешься сейчас, тебе вполне достаточно, — строго сказала миссис Фразьер, но Ланни лишь ухмыльнулся в ответ.
Миссис Фразьер обратилась к своему старшему сыну.
— Колин, что ты скажешь?
Все в семье знали, что Колин предпочитает держать свое мнение при себе.
— Я думаю, — медленно проговорил Колин, — что тебе этот проект пойдет во благо.
Тогда он думал о том, что Шеймас, самый младший из пятерых детей, на следующий год поедет учиться в колледж и матери их будет одиноко. Только Колин жил в Эдилине, однако проводил в городе столько времени, что в семье его видели так же редко, как если бы он жил в другом штате. Некто, проживающий в гостевом доме и слагающий истории о прошлом семьи, вероятно, развлек бы мать. Возможно, общаясь с этим студентом, она могла бы на время забыть о том, что ее родных детей жизнь раскидала по всей стране.
Но сейчас, спустя несколько месяцев с того памятного вечера, Колин уже жалел о том, что занял выжидательную позицию. Он успел познакомиться с двумя кандидатами на должность семейного летописца, и ни один из них ему не понравился. И молодой человек, и девушка были высокими и худыми, как русские борзые, и одеты дорого и с шиком. Женщина смотрела на Ланни глазами, в которых, казалось, неоновыми огнями вспыхивал свадебный торт, и Колин заметил, что молодой человек взял тарелку и, перевернув ее, посмотрел на клеймо производителя. До сих пор ни одному из этих двоих не пришло в голову заглянуть ни в одну книгу, и меньше всего, казалось, их интересовало содержимое грязных коробок в гостевом доме.
Колин почти воочию видел будущее. Наемный историк будет болтаться по дому, забредая куда его душа пожелает, и, в конечном счете, найдет предлог, чтобы втесаться в доверие и стать членом семьи. Широкая натура матери была тому порукой. Колин живо представил, как этот поджарый молодой человек переезжает к ним жить. Проходит двадцать лет, а он по-прежнему здесь. И в ответ на недоуменные вопросы его мать говорит: «Но дети меня покинули, так почему бы не усыновить Кирка, который готов составить мне компанию?»
6 
