58 
Закончив со сборами, де Бац занялся своей внешностью. Сняв парик, густую растительность и каучуковые наклейки на зубы, Агриколь превратился в американца средних лет, настоящего квакера в черной одежде и черной шляпе. На нос он водрузил очки. Седые волосы были зачесаны назад, открывая лоб, подстрижены «под горшок» и прикрывали уши.
Лицо оставалось чисто выбритым, но умелый грим сделал его чуть круглее, на коже появились морщины. И на этот раз де Баца было невозможно узнать. Лаура с восхищением уверила его в этом. Когда он подал ей руку, помогая сесть в карету, она изумленно прошептала:
– Это в самом деле вы? Я не могу поверить своим глазам!
– Определенно это я, успокойтесь! И я надеюсь, что вы быстро привыкнете к моему новому облику, – с улыбкой проговорил барон. И эта улыбка показалась Лауре куда менее соблазнительной, чем прежде, когда барон де Бац был сам собой.
Питу в форме гвардейца и гигант Бире, произносивший в час не больше трех слов, уселись на козлах. Они не забыли про плотные плащи и куски клеенки, чтобы защититься от возможной непогоды. Петух соседа-виноградаря уже начал будить окрестности, когда упряжка из четырех лошадей выехала из ворот поместья на дорогу.
Позже, в Вожуре, когда меняли лошадей, робкий луч солнца попытался пробиться сквозь плотную пелену туч, сообщая, что день уже наступил. Лаура, спавшая всю дорогу, зевнула, взглянула в окно, окинув равнодушным взором холмистые окрестности, купы деревьев, и спросила:
– Не могли бы вы немного подробнее рассказать мне о том, что нам предстоит сделать?
Вместо ответа де Бац протянул ей паспорта. Лаура с удивлением изучила их.
– Если я правильно понимаю, – сказала она, возвращая документы барону, – мы с вами оба американцы. Может ли это служить нам защитой? Местные жители ненавидят иностранцев.
– Но только не выходцев из Соединенных Штатов! Граждане только этой страны сохранили свой престиж в глазах сумасшедших, которые делают вид, что управляют Францией.
– Тогда объясните мне, почему генералу Лафайету, другу американцев, пришлось бежать?
– Потому что Лафайет, осознав, что эта революция зашла слишком далеко, захотел повернуть Северную армию назад, войти в Париж и освободить короля. Это ему не удалось, и генералу пришлось бежать. Сейчас он, вероятно, в плену у австрийцев. Но вернемся к Америке. Для нынешних властей очень важно, чтобы между нашими странами продолжался товарообмен, потому что Европа от нас отвернулась. К тому же многие американцы служат в армии Дюмурье, как и ваш... жених. А что касается меня, то так сложилось, что губернатор Моррис, посол в Париже, относится к числу моих друзей. Я могу получить от него все, что пожелаю. Например, паспорта, одобренные Комитетом национальной безопасности. Я ответил на ваш вопрос?
– Не до конца. Я невеста человека, с которым даже незнакома. Он тоже никогда меня не видел. И вот сейчас этот юноша, вероятно, умирает. Как он нас примет, когда нас приведут к нему?
– Я от всей души надеюсь, что мы с ним не встретимся. В мои намерения не входит встреча с генералом Дюмурье. Я хочу, чтобы нас арестовали прусские вояки и отвели к герцогу Брауншвейгскому. У меня дело как раз к нему...
– И я могу вам помочь?
– Красивая женщина всегда может помочь. Пока вы мое прикрытие – страдающая невеста, жаждущая увидеть любимого, который скорее всего вряд ли выживет...
– Это, увы, банально! Я ожидала большего.
– Чего же? Что я попрошу вас влезть в постель герцога Брауншвейгского?
Грубая шутка заставила молодую женщину побледнеть. Но за прошедшие две недели у нее было достаточно времени, чтобы обдумать ту странную сделку, которую она заключила с де Бацем, поэтому она колебалась лишь мгновение:
– Разве я не должна безропотно повиноваться вам? Правда, вы пообещали не требовать от меня ничего такого, что заставило бы меня поступиться своей честью. Я бы все равно не оказалась в этой постели, пусть последствия и были бы для меня печальными. Но не могли бы вы мне сказать, чего вы желаете добиться от принца?
– Я хочу, чтобы он довел начатое дело до конца и освободил нашего короля. И чтобы герцог вернул мне орден Золотого руна Людовика XV, который эмиссар Дантона уже вручил ему вместе с другими драгоценностями, желая убедить его не начинать сражения и вернуться восвояси.
– Мне это кажется несоизмеримым. Неужели этот орден Золотого руна бесценен?!
– Я не смогу даже описать вам его. Это исключительное произведение искусства, которое для меня воплощает целостность нашего королевства. Огромный голубой бриллиант в форме сердца – это Франция, крупный рубин, выточенный в форме дракона, – это Бретань. Но зачем вам все это знать? Скажите мне лучше, вам не холодно?
58 
