Особенно,... 
2 
– Неужели вы считаете, что в Бретани безопаснее? Вы же сами все видели. И куда, по-вашему, мне ехать, если в Комере нельзя жить? В Понталек? Допустим, его еще не сожгли, но я не люблю этот замок. С ним связано слишком много ужасных легенд, так что революционеры вряд ли упустят возможность сровнять его с землей...
– Тогда, может быть, Ля-Лодренэ? Или еще лучше в Сен-Мало, там госпожа маркиза будет рядом со своей матерью.
– В Ля-Лодренэ давно уже никто не живет, моя мать редко там бывала. Что же касается Сен-Мало, то мать не будет мне рада. Она без колебаний отправит меня к моему супругу, и будет права. Благодарю вас, Жуан, за заботу о моем благополучии, но мое место рядом с вашим хозяином. Тем более, если нас ожидают трудные времена. Мне кажется, я ответила на ваши вопросы, и теперь мы можем отправляться в путь.
Анна-Лаура встала и отряхнула юбки, но Жуан преградил ей дорогу.
– Я еще не все сказал! – властно заявил он, несказанно удивив молодую женщину. – Было бы безумием вернуться к маркизу, неужели вы сами не понимаете этого?!
Гнев сменил удивление и любопытство на лице маркизы:
– Вам следовало бы питать больше уважения к вашему хозяину! И ко мне тоже! Вы осмелились непочтительно говорить о маркизе, я больше не желаю вас слушать. Едем!
– Нет. То, что я должен вам сказать, слишком серьезно. Вы должны выслушать меня до конца! Я прошу госпожу... Я прошу у вас прощения, – поправился Жуан, оставляя манеру слуги обращаться к хозяйке в третьем лице, – но кто-то же должен открыть вам глаза. И кто сделает это лучше меня, когда именно я знаю Жосса де Понталека лучше других. И именно поэтому я больше не питаю к нему уважения. Мы с ним ровесники, мы вместе воспитывались, а когда нам приходилось драться, я всегда одерживал верх. Я справлюсь с ним и сегодня...
– Это говорит лишь о том, что вы сильнее, и ни о чем больше, – презрительно парировала Анна-Лаура.
– Если бы он изменился с возрастом! – Жуан, казалось, не слышал ее слов. – Жосс и раньше был жестоким, чванливым, амбициозным эгоистом, но я был уверен, что это человек чести. Увы, я ошибался и убедился в этом, когда он приказал мне сопровождать вас.
– Это какая-то бессмыслица. Мой супруг хотел, чтобы я не подвергалась никакому риску во время поездки, поэтому и отправил вас со мной. Он доверяет вам. И как я теперь понимаю, совершенно напрасно!
– Да, маркиз напрасно доверял мне, и вы должны этому только радоваться. Он считает меня лишь орудием для выполнения его приказов. Я согласился сопровождать вас только по одной причине: я не хотел, чтобы он обратился за помощью к кому-либо другому.
– А вы, конечно, принадлежите к этой категории?! Верно? – насмешливо поинтересовалась маркиза. – Именно это вы пытаетесь мне объяснить, не так ли? Не потому ли вы обращаетесь ко мне как равный?
– Для того, что я должен вам сказать, иное обращение к вам сейчас нелепо. Я прошу вас потерпеть еще немного, хотя мое обращение и оскорбляет ваш слух. Умоляю вас, поверьте мне – вы ни в коем случае не должны возвращаться в Париж! Там вы будете подвергаться опасности каждую секунду, и днем раньше или позже, но смерть обязательно настигнет вас.
– Я не боюсь этих ваших революционеров, которые так вас пугают.
– О них я и не думаю. Хотя и они представляют опасность. Иногда бывает так удобно прикрыться налетом мятежников, чтобы привести в исполнение коварные планы.
Анна-Лаура в изумлении уставилась на Жуана.
– Да о чем таком вы говорите? Я ничего не могу понять! Какие планы? Какое прикрытие?
– Не заставляйте меня открыть вам всю правду. Лучше примите мое предложение. Вы не хотите ехать к матери, пусть так. Но у меня есть домик возле Канкаля, я унаследовал его от моей матушки. Вы можете спокойно жить там. Вы ни в чем не будете нуждаться... И вы никогда меня не увидите. И потом, если революция застигнет вас там, я укажу вам место, где вы сможете сесть на корабль и отплыть в Джерси. Кто-нибудь...
– Господь свидетель, вы просто потеряли рассудок! Как вы осмелились предложить мне отказаться от моего положения, от всего, что меня связывает с родными, от моего имени, и все ради того, чтобы жить в вашем доме? Но зачем?!
Последние слова Анна-Лаура произнесла с особым нажимом, чтобы восстановить подобающую своему положению дистанцию. Разумеется, она никогда не подчеркивала свое происхождение перед слугами, но дерзость этого человека вышла за все дозволенные рамки. Неужели он знает, насколько презирает ее Жосс, если осмеливается предлагать свою помощь и поддержку? Но Анне-Лауре не удалось обидеть Жоэля Жуана.
2 
