55 
Вечером, когда не было ночных заседаний, Лали приходила в кабачок, усаживалась всегда на одно и то же место у окна, съедала особое блюдо, которое хозяйка готовила только для постоянных посетителей, выпивала кувшинчик вина и вязала до тех пор, пока не наступало время возвращаться домой. Ее жилище находилось совсем рядом с кабачком. Время от времени гражданин Агриколь заходил к ней домой выпить по стаканчику. Все над этим посмеивались, впрочем, совершенно беззлобно, и со смехом говорили о скорой свадьбе.
Слова Агриколя, потребовавшего бургундского для всех, встретили громкие одобрительные выкрики. В зале во весь голос обсуждали подробности ночного грабежа, известие о котором в мгновение ока облетело весь Париж. Каждый комментировал событие на свой лад. Но все сходились в одном – это была банда наймитов Людовика XVI и людей из Кобленца, которые нанесли такой страшный удар, чтобы лишить нацию завоеванного потом и кровью достояния, заплатить солдатам герцога Брауншвейгского и посадить на трон заговорщиков из Тампля.
– А ты, Лали, что об этом думаешь? – спросил Агриколь, тяжело усаживаясь на стул напротив вязальщицы.
– Я как все, гражданин, как все, – ответила она, поднимая стакан, до края налитый ей Ружье. – За здоровье нации!
Вязальщица осушила стакан одним глотком. Хозяин рассмеялся и налил ей снова. Лали пользовалась репутацией женщины, пьющей, как мужчина. И это внушало уважение.
– Это что значит – «как все»? – негромко поинтересовался Агриколь де Бац, когда посетители зашумели с новой силой.
– Это значит, что все правы, когда говорят о том, куда пойдут деньги, – еще тише ответила Лали. – Разумеется, воровали для герцога Брауншвейгского, но вот только эмигранты здесь ни при чем.
– Кто тогда организовал ограбление?
– Дантон и Ролан хотят заплатить герцогу, чтобы тот отказался идти на Париж. Налей мне еще выпить, гражданин Агриколь! Твое вино согревает душу! А меня сегодня мучает жажда! – добавила разухабисто.
Когда Ружье подошел к столику, она вырвала у него бутылку и с вызовом поставила ее перед собой.
– Я так понимаю, что этот вечерок влетит тебе в копеечку, гражданин Агриколь, – хохотнул хозяин кабачка и отошел к другому столу.
– Ну и что? Не каждый же вечер человек получает наследство, верно? Еще по стаканчику, Лали?
– Не стану отказываться! Ты хороший мужик, гражданин Агриколь! Ты умеешь жить... – И потом, понизив голос, вязальщица прошептала: – Я сейчас упаду, и вы поведете меня домой. Нам надо поговорить...
Спустя несколько минут вязальщица уронила голову на стол, опрокинув бутылку. Агриколь витиевато выругался, потом расхохотался и стал ее трясти:
– Не может быть того, чтобы я сумел тебя напоить, Лали! Скажи-ка на милость, раньше ты никогда не напивалась! Эй, Лали, ты меня слышишь?
– Ах черт, это вино не для девочек, – посетовал Ружье, вытирая со стола пролитое вино, – но я впервые ее такой вижу. Уж она пьет так пьет!
Чтобы произвести еще большее впечатление, Лали вдруг резко встала, громко запела первые строчки «Са ира», которые посетители с энтузиазмом подхватили, и снова рухнула на стул, требуя еще вина.
– Ах ты, вот незадача, – вздохнул Агриколь. – Она совсем готова! Придется мне отвести ее домой! Самой ей не добраться.
– Хочешь, я пойду с тобой? – с готовностью вызвался помочь ему Ружье.
– Да уж ладно, как-нибудь справлюсь. Помоги мне только поставить ее на ноги.
Им это удалось не без труда. Потом Агриколь закинул одну руку Лали себе на шею, сам обнял вязальщицу за талию, и они двинулись, пошатываясь, к дверям.
– Ее вязанье останется у меня, – крикнула им вслед хозяйка. – Я его занесу ей завтра утром...
– Ты добрая женщина, гражданка Ружье. Я не прощаюсь, граждане! Вот только отведу Лали домой и вернусь!
Они вышли на темную улицу. Кабачок располагался на углу улицы Де-Порт, и до дома Лали было недалеко. Но они продолжали разыгрывать комедию до тех пор, пока не оказались у старого трехэтажного дома. Лали жила на втором этаже, квартиру на третьем занимал домовладелец – нотариус. Правда, в своей квартире он никогда не появлялся по той причине, что весь дом принадлежал де Бацу.
Как только дверь закрылась, барон взял стул, а Лали выпрямилась и одернула платье.
– Моя дорогая, вы прирожденная актриса! Я уже знал об этом, но сегодня вы поразили даже меня!
– Этого требовали обстоятельства, друг мой. Я слишком многое сегодня узнала. Ограбление склада мебели вызвало скандал в Национальном собрании, и с Роланом очень плохо обошлись. Его обвинили в том, что он подкупил стражников. Ролан вышел из себя. Он кричал: «Неужели министр внутренних дел обязан присматривать за складом мебели? Я веду огромную переписку. Я должен следить за всей страной, а это куда важнее, чем охрана склада». Он еще добавил, что полиция схватила двух воров и что очень скоро все украденные драгоценности будут найдены.
55 
