103 
Проезжая часть кончилась внезапно. Удар о поребрик подкинул Потрошилова вверх. Большая, не по размеру, кожаная «косуха» еще несколько метров планировала мрачным воздушным змеем. Альберт Степанович зажмурился и приземлился с характерным звуком. Как холодец, выпавший из миски на пол…
Потрошилов потихоньку открыл глаза. От удара темное пластиковое забрало шлема отскочило вверх, и все встало на свои места. На улице был день. Палило солнце. Человек, на котором он лежал, смотрел на него одним глазом и хватал воздух широко открытым беззубым ртом.
— Вам плохо? — поинтересовался Альберт Степанович.
Моченый увидел над собой ненавистную физиономию «теленка» в обрамлении мотоциклетного шлема. От навалившейся тяжести вдохнуть было трудно. Вид «коровьего» сына потрясал очередной сменой облика. Но черная злоба придала пахану сил, и он завопил:
— ДА-А!!!
Дикий вопль будто смахнул Альберта Степановича с растерзанного тела. Героический сыщик взвился вверх, снова набирая скорость. За ним устремилась медсестра Булкина с Климом Распутиным за плечами.
— Быстрый, однако, — донеслось из кустов.
— И добрый.
* * *
Подстанция «скорой помощи» замерла, как перед большой бедой. Вот уже двадцать три минуты не было ни одного вызова. Длина паузы предвещала неприятности. Коллектив настороженно курил и жевал крахмальные китайские сопли быстрого приготовления. Фельдшер Дима подробно пересказывал басню про двух пенсионеров. Не первый раз. С дополнительными подробностями. К восьмому дублю количество оторванных ног дошло до пяти. А сумма вознаграждения — до тысячи. Народ доверчиво ахал. Всем хотелось верить в чудо.
Вызов поступил в 13 часов 13 минут.
— Символично, — произнес Семеныч. — Нас пошлют.
Он с укоризной посмотрел на Димона.
— А чего ты на меня смотришь? — картинно возмутился фельдшер. — Может, там денег насыплют?
— Семнадцатая, на вызов, — произнес приятный женский голос по селектору.
— Я же говорил, — обреченно пожал плечами Семеныч.
— А почему семнадцатая? — крикнул в потолок Димон.
— Там какой-то дед говорит, что тебя знает, — ответил голос, и связь прервалась.
— У него уже постоянные клиенты завелись, — буркнул водитель и пошел к машине.
* * *
Моченый и Гнида лежали рядом и держались за руки.
— Спокуха, кореш. Мы все равно его сожрем. Вот оклемаемся маленько и сожрем. — Пахан смотрел вверх. По небу медленно плыли облака, напоминая стадо крупного рогатого скота.
— Конечно, сожрем, — согласился Санек, и его затошнило.
— Есть, правда, хочется, однако, — донеслось из соседних кустов.
— Да, — согласился кто-то в ответ.
Машина «скорой помощи» подъехала тихо, без лишней помпы.
— Семеныч, сирену не включай. Решат, что менты, и убегут.
Водитель с сожалением убрал руку с тумблера. Пришлось ехать, соблюдая правила.
— Думаешь, опять они?
— Сто процентов. Одного отбуцкали — второму плохо стало. Если бы у тебя, к примеру, оторвали ногу, выбили глаз и зубы, мне бы тоже заплохело.
— Типун тебе на язык. — Семеныч трижды плюнул в окно на крышу остановившейся рядом иномарки и постучал кулаком себе по голове. — Подъезжаем.
Издали Моченый и Гнида выглядели, как отдыхающая пара нетрадиционной ориентации. Из проезжающих мимо машин им что-то кричали, свистели, кидались мусором и показывали неприличные жесты. Зэкам было все равно. Солнце выжигало из них остатки жизни. И в тот момент, когда казалось, что жизнь вот-вот закончится, послышался счастливый вопль Димона:
— Подъем, отцы! Запчасти при вас?
Глава 22
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ХОМЯКА
Воссоединение друзей состоялось за больничной оградой. Альберт Степанович, истратив силы на бегство, шатался. Клим покачивался ему в такт. Чтобы друг не мелькал в глазах. Из всей компании только Галя стояла твердо. Она была девушка приличная и в общественных местах вела себя правильно. На хрупких плечах медсестры лежала ответственность за транспортировку.
Булкина вновь уперла руки в начало крутых бедер на манер глиняной бабы гжельского производства. Клим с Альбертом вцепились в них, как в поручни метро. Правопорядок и здравоохранение нуждались в поддержке и надежном буксире. По зарождающейся в городе традиции на эту роль выбрали женщину. Троица, весело колеблясь в выборе направления, побрела прочь.
Якуты шли за ними босиком. Унты и полушубки они несли в руках. Косоворотки и брюки из оленьей кожи на солнце источали запах пота одноименного животного. Поэтому остальные преследователи предпочитали следить за Потрошиловым издалека.
103 
