Особенно,... 
86 
Она опустила голову, но сестра, уперев кончик хлыста ей в подбородок, заставила ее поднять взгляд. У девушки были большие карие глаза.
— Тебя зовут Паша, не так ли?
— Да, сестра. Паша Маес. Послушница, третья ступень. Скоро мое посвящение. Я первая в списке.
— Первая в списке! — фыркнула сестра. — Самонадеянность, милочка, не пристала и сестрам, не говоря уж о послушницах. Даже третьей ступени.
Паша опустила глаза и поклонилась, насколько позволял ей хлыст у подбородка.
— Да, сестра. Прошу прощения, сестра.
— Что ты здесь делаешь?
— Просто смотрю, сестра. Смотрю на звезды.
— Смотришь на звезды! А мне показалось, что на ворота. Или я ошибаюсь?
Паша сделала очередную попытку уставиться в пол, но хлыст решительно вернул ее голову в прежнее положение.
— Нет, сестра, — промямлила она. — Не ошибаетесь. Я смотрела на ворота. — Она облизнула пересохшие губы. Губы у нее были полные и очень чувственные. Помолчав, она быстро заговорила: — Я слышала, как девушки говорили… Ну, что три сестры Света покинули Дворец, уже очень давно, и это значит, говорили они, что скоро сюда привезут новичка. Кого-то с даром. Я здесь уже много лет, но ни разу не видела, как привозят новичка. — Она опять облизнула губы. — И я… Мне казалось… Я надеялась… Поскольку я первая в списке… Я думала, мне доверят его воспитывать. Так же всегда бывает перед посвящением. — Она умоляюще сложила руки. — А я очень хочу стать сестрой. Я много училась и много работала. И ждала, все время ждала. А новичков не привозили. Я виновата, сестра, но я просто не могла усидеть на месте. И я… да, я смотрела на ворота, потому что надеялась увидеть, как его привезут.
— И ты думаешь, что способна справиться с такой работой? Справиться с новичком?
— Да, сестра. Я упражняюсь ежедневно.
Она оценивающе поглядела на послушницу.
— Вот как? А ну-ка покажи мне свое умение.
Они уставились друг на друга. Внезапно сестра почувствовала, как ее ноги отрываются от земли. Воздушная прослойка была очень плотной. Неплохо. А если возникнет сопротивление? Повинуясь мысленному приказу сестры, в обоих концах холла вспыхнули сгустки огня и устремились к женщинам. Паша не дрогнула. На пути огня встала плотная стена воздуха. Не самая лучшая защита, но Паша быстро исправила свою ошибку. Прежде чем огонь пробил защиту, в воздухе блеснули капли воды. Пламя погасло. Сестра неподвижно висела над полом, даже не пробуя пошевелиться. Она чувствовала, что волшебная сеть держит ее слишком крепко. Она сделала сеть холодной и хрупкой, как лед, а потом разбила. Освободившись, она, в свою очередь, подняла послушницу над полом. Защитные заклинания девушки не смогли разорвать сеть, но частично проникли сквозь нее. Сестра почувствовала, что вновь поднимается в воздух. Паша даже побелела от напряжения. Началась беззвучная битва. Заклинания сталкивались и расходились, сплетались в клубок и искали бреши в защите противника. На протяжении всей схватки обе женщины висели в нескольких дюймах от пола.
Наконец сестре надоело затянувшееся состязание. Связав воедино свои и чужие заклятия, она обрушила их на девушку, а сама мягко опустилась на землю. На Пашу навалилась двойная тяжесть. Просто, но эффективно: заставить противника бороться не только с атакующими заклятиями, но и с его собственными защитными заклинаниями. Против такого приема Паша оказалась бессильна: в курс обучения подобные вещи не входили.
Лицо послушницы исказилось, на лбу выступил пот. Она прилагала отчаянные усилия, чтобы освободиться. Ковер в дальнем конце холла обуглился и задымился. Лампы раскачивались из стороны в сторону, грозя сорваться. Паша не сдавалась. С оглушительным треском лопнуло большое зеркало на стене, и одновременно с зеркалом Паша разбила сковавшие ее заклинания. Тяжело дыша, она опустилась на землю.
— Я еще не встречалась с такими приемами, сестра, — задыхаясь, сказала Паша. — Это… это же не по правилам.
Хлыст снова уперся ей в подбородок.
— Правила хороши только в детских играх, а ты уже не ребенок. Сестры часто сталкиваются с ситуациями, которые не предусмотрены никакими правилами. Ты должна быть готова к этому. Если ты будешь упорно следовать чьим-то «правилам», то очень скоро обнаружишь, что висишь на острейшем лезвии. А держать это лезвие будет тот, кто и знать не желает о твоих «правилах».
86 
