Совсем молодой, с пухлыми по-детски щеками, он, кажется, совсем не изменился. Разве что каштановые волнистые волосы стали чуть длиннее, а плечи чуть шире. Она с трудом удержалась, чтобы не броситься к нему на шею, и лишь приветливо склонила голову.
— Джедидия! Ты все так же красив. Так же… как прежде. Время не властно над тобой.
— А ты выглядишь… я бы сказал… э…
— Постаревшей, ты хочешь сказать?
— Э, Верна… Несколько морщин и несколько лишних фунтов не в состоянии уменьшить твою красоту!
— Я вижу, ты все такой же мастер говорить комплименты. — Она посмотрела на его простой коричневый балахон. — Еще я вижу, что ты был прилежным учеником и достиг успехов. Я горжусь тобой, Джедидия!
Не обращая внимания на ее слова, он попросил:
— Расскажи мне о новичке, которого ты привела.
Верна нахмурилась:
— Ты не видел меня двадцать лет, с тех пор, как я отправилась в путешествие и нам пришлось расстаться. И вот о чем ты меня спрашиваешь в первую очередь! Не о том, как у меня дела. Не о том, думала ли я о тебе все это время. Не о том, встретила ли я кого-то еще. Видно, ты был так поражен, заметив мои морщины, что все эти вопросы тебе и в голову не пришли?
Он лукаво улыбнулся:
— Верна, ты ведь не девочка! Не могла же ты думать, что теперь, спустя столько лет, мы с тобой…
— Разумеется, я не питаю иллюзий! Я только надеялась, что смогу рассчитывать на больший такт и понимание.
Он пожал плечами:
— Прости, Верна. Я полагал, что ты всегда была за искренность и против словесной мишуры. — Он задумчиво добавил: — Знаешь, я так много узнал о жизни… с тех пор, как повзрослел.
— Доброй ночи, Джедидия, — сказала она, не глядя на него.
— Как же насчет моего вопроса? — настойчиво напомнил он. — Что он собой представляет, этот новенький?
— Ты же был там, я тебя заметила. Ты сам видел, что такое этот Ричард.
— Да, я там был. Я все видел. У меня появилось кое-какое влияние среди сестер. Возможно, я смогу чем-то помочь тебе. Если ты будешь со мной откровенна и удовлетворишь мое любопытство, может, я и помогу тебе выйти из неприятного положения.
Она пошла прочь, бросив через плечо:
— Доброй ночи, Джедидия.
— Мы еще увидимся во Дворце, Верна, — сказал он ей вслед. — Подумай над моими словами.
Она сама удивилась, насколько превратными были все это время ее представления о знакомых. Верна помнила Джедидию как человека искреннего и отзывчивого. Что у нее с памятью?
А может, она сейчас просто слишком занята собой и сама не дала ему возможности проявить доброту? Она, наверно, ужасно выглядит. Прежде чем увидеться с ним, следовало привести себя в порядок, причесаться, надеть красивое платье. Но ведь у нее на это не было времени.
Если бы она коснулась его лица, может, это пробудило бы в нем воспоминания? Может, он вспомнил бы, как плакал в день расставания? Вспомнил бы свои обещания… Хотя она даже тогда не слишком верила этим обещаниям.
Дойдя до коридора, который вел в комнаты послушниц, Верна остановилась. Она устала. А работа в конюшнях будет очень тяжелой. Но прежде чем отправиться спать, ей надо сделать еще одно дело.
Паша остановилась перед дубовой дверью между двумя каменными колоннами, увитыми искусно вырезанной лозой.
— Вот твоя тюрьма, — сказала она Ричарду.
— Тюрьма? Я не вижу засова. Как же вы меня здесь запрете?
Пашу, видимо, удивил его вопрос.
— Но мы не запираем наших мальчиков. Ты волен идти, куда захочешь.
Ричард нахмурился:
— Ты хочешь сказать, я могу свободно бродить по Дворцу?
— Нет, вообще везде, где захочешь. Хочешь — по Дворцу, хочешь — по городу. Наши ученики много времени проводят в городе. — Она слегка покраснела и отвела глаза.
— А как насчет пригородов?
Паша пожала плечами:
— Ну разумеется. Не знаю, зачем тебе идти за город, никто из наших мальчиков туда не ходит, но препятствий к этому нет. Только ты должен держаться подальше от Хагенского леса. Это ужасно опасное место. Тебя предупреждали по пути во Дворец?
Ричард кивнул.
— Как далеко я могу отойти от города? — спросил он.
— Рада-Хань не позволит тебе уйти слишком далеко. Мы всегда должны иметь возможность найти тебя. Но на несколько миль от Дворца Пророков ты отойти сможешь.