Глава 35

Оба оперся плечом о стенку фурго–на, стоявшего чуть в стороне от торговых рядов. Держа руки в карманах, он неторопливо изучал безза–ботную толпу. Люди, снующие между лот–ков, пребывали в праздничном настрое–нии – возможно, потому что весна была уже рядом, хотя зима еще и не ослабила своей суровой хватки. Несмотря на прони–зывающий холод, все болтали и смеялись, торговались и присматривались, спорили и покупали.

И никто из этой толпы, бросающей вы–зов холоду, не знал, что среди них находит–ся очень важный человек. Оба усмехнулся. Среди них находится Рал. Член правящей семьи…

С тех пор как Оба понял, что неуязвим, и во время долгого пути на север он стал но–вым человеком, умудренным немалым опы–том. Вначале, после смерти мерзкой колду–ньи и его сумасшедшей матери, он был за–хвачен полученной свободой и даже не по–мышлял о том, чтобы посетить Народный Дворец. Но чем больше он размышлял над произошедшими событиями, над их порази-тельностью, над тем новым, что узнавал, тем яснее ему становилось, что это путеше–ствие жизненно необходимо. Все еще не хватало каких-то кусочков, и это вполне могло привести к не–приятностям.

Та женщина, Дженнсен, сказала, что за ней охотятся кводы. Кводы охотятся только за важными людьми. Оба тревожился, что они могут начать преследовать его, так как он тоже был важ–ным человеком. Как и Дженнсен, он был одной из дыр в мире. Латея не объяснила, что это значит, но дырость делала Дженн–сен и Обу особенными. И как-то связывала их.

Возможно, что лорд Рал узнал от вероломной Латеи о суще–ствовании Обы и теперь боялся, что у него появится законный соперник, способный бросить ему, лорду Ралу, вызов. В конце концов, Оба тоже был сыном Даркена Рала. Нынешний лорд Рал владел магией, зато Оба был неуязвим.

В общем, неприятности назрели, и в этих условиях Оба ре–шил, что лучше всего следовать собственным интересам и от–правиться ко дворцу предков, где и выяснить все, что только воз–можно.

Правда, в начале странствия у него были некоторые сомне–ния. Тем не менее он наслаждался путешествием и узнал много нового. Он держал в голове целый список поразительностей: ме–ста, люди, знаки. Все что-то означало. В свободные минуты он просматривал этот мысленный список, сравнивая, что подходи–ло друг другу, какие открытия он мог предвидеть. Он всегда счи–тал, как важно тренировать ум. Он был сам по себе, сам прини–мал решения, сам выбирал дорогу, но ему надо и дальше расти и учиться.

Теперь Оба не должен больше кормить животных, ухажи–вать за садом, чинить заборы, сараи и дома. Он больше не дол–жен таскать тяжести, бегать с лопатой и выполнять каждый кап–риз своей сумасшедшей матери. Он больше не должен терпеть отвратительные лекарства надоедливой колдуньи, снова ловить ее хитрые взгляды. Он больше не должен выслушивать тирады и насмешки матери или подвергаться унижениям.

Однажды у нее хватило наглости приказать ему убрать кучу замерзшего навоза – ему, сыну самого Даркена Рала. Оба не знал, как можно было мириться с этим. Наверное, он – человек необыкновенного терпения, которое было одним из выдающих–ся черт его натуры.

Сумасшедшая мать всегда запрещала ему тратить деньги на женщин. Оба отпраздновал свое освобождение от тирании тем, что, добравшись до большого города, нанес визит самой дорогой шлюхе, которую только смог найти. И понял, почему мать всегда была против его общения с женщинами, – это было приятно.

Однако он выяснил, что эти женщины тоже могут быть же–стоки по отношению к чуткому мужчине. Они тоже пытались порой заставить его почувствовать себя маленьким и ничтож–ным. Они тоже пристально рассматривали его расчетливыми, бесстыдными, оценивающими взглядами, которые он так нена–видел.

Оба подозревал, что и в этом вина его матери. Он подозре–вал, что она даже могла проникнуть из мира мертвых в этот мир, через холодное сердце шлюхи, чтобы отравить ему самые слад–кие мгновения. Он подозревал, что ее голос нашептывал злоб–ные слова в уши женщин. Это было очень похоже на нее – даже успокоившись навечно, она не могла позволить ему наслаждать–ся жизнью.

  137