Особенно,... 
13 
— Я уже устала твердить ему, что следует больше внимания уделять искусству, но он меня не слушает. А… в какое время у них там открытие?
Энни прислушалась к разговору: они собирались пойти в город на открытие выставки.
Она приготовила обед, пока Кэтрин и Вики собирались. Кэтрин была, как всегда, безупречна: золотистые волосы аккуратно обрамляли узкое лицо, элегантный брючный костюм подчеркивал стройность фигуры.
Вики походила на богиню, только что вставшую с постели, — создание подобного эффекта требовало немалых усилий. Тонкая ткань платья облегала ее стройные бедра, открывая длинные ноги в остроносых полусапожках.
Энни не стала делать никаких сравнений. Зачем ей соревноваться с этими женщинами? Она не играла с ними на одном поле, да никто от нее этого не ожидал. Но… тогда почему ее привычная «униформа» вдруг показалась такой нелепой и скучной?
Когда они ушли, Энни вернулась на кухню. Если Синклер захочет поговорить, он ее найдет. И нашел.
— Я не слышала вас, — пробормотала Энни, когда увидела его стоящим в дверях.
Зачесанные назад волосы, спадающие на лоб мокрыми прядями, серая футболка поло, вылинявшие джинсы, босые ноги. Удивительно, как ему удавалось даже в самой обычной одежде выглядеть чертовски элегантно?
— Послушай, Энни… Насчет того дня. — Синклер нахмурился. — Я не знаю, чем это объяснить…
— Я тоже, — быстро сказала она. — Все произошло так неожиданно.
Он вздохнул с облегчением. Ей почему-то стало больно. Но, по крайней мере, он не собирался вести себя так, будто ничего не случилось.
— Думаю, нам обоим нужно просто забыть об этом, — произнес он.
— Конечно. — Она отчаянно пыталась сделать вид, что и сама считает так же.
Теперь Синклер мог спокойно уйти — они заключили договор. Но он не шевелился. Стоял в дверях, загораживая проход в коридор.
— Ты очень милая девушка, Энни.
О нет, только не это. Только не дурацкие речи типа «не расстраивайся, милая, что ты не можешь меня заинтересовать как какого-нибудь олуха».
— Вы тоже очень милый. — Энни поморщилась.
— Ну, это вряд ли. — Синклер потер грудь, и этот жест напомнил ей, какие сильные мышцы скрывались у него под рубашкой.
В его глазах вдруг отразилась боль. О чем он думал? О бывших женах? Последняя наговорила о нем кучу гадостей, когда решила, что их брак оказался достаточно долгим, чтобы можно было потребовать алименты.
— Я знаю, вы не хотели… этого. — Энни даже не могла сказать чего.
Они не «занимались любовью» и не «спали вместе». У них был секс. Тем не менее она не могла заставить себя выговорить это слово.
— И вам жаль, что все так случилось.
— Да.
О… черт… Почему она не смогла прогнать жалкую надежду, что поцелуи и страсть что-то значили для него?
— Я не знаю, что на меня нашло, — продолжала Энни.
«Кроме того, что я столько лет восхищалась тобой», — мысленно добавила она.
— Теперь я уж ни за что не буду трогать эти платья. — Она невесело рассмеялась.
Синклер улыбнулся:
— Ты просто потрясающе в нем выглядела, Энни.
Комплимент заставил сильнее забиться ее сердце.
— Думаю, я тут ни при чем. Все дело в платьях. Я не смотрела на них после того как повесила в шкаф, но мне кажется, что их вообще не носили.
— Кроме одного.
— Да. И то совсем недолго… — Она подавила вздох.
Ей трудно было находиться рядом с Синклером в тесном пространстве. Она чувствовала знакомый запах мыла, которым он пользовался, видела морщинки в уголках его глаз.
— Возможно, недаром все эти платья оказались на чердаке, — заметила она.
— Проклятье? — Он поднял темную бровь.
В его глазах заиграли смешинки. Было видно, что он не верит предрассудкам, которыми была напичкана его мать.
— А может, заклинание? — Энни вступила в игру. — Способное превратить в распутницу даже самую рассудительную женщину.
— Очень эффективное заклинание. — Глаза Синклера потемнели. — Не то чтобы ты превратилась в распутницу, но…
— Думаю, мы оба знаем, что вы имеете в виду. — Энни смахнула упавшие на лоб волосы и почувствовала на нем капельки пота.
Уж не показалось ли ей, или действительно его взгляд скользнул по ее телу? Ее соски напряглись, колени задрожали. Когда Синклер вновь посмотрел ей в глаза, она могла поклясться, что так оно и было.
Черт, что за глупая фантазия! Как он мог поставить себя в компрометирующее положение с такой безвкусно одетой дурой? Синклер был не из тех, кто захотел бы рискнуть навлечь на себя неприятности ради минутного удовольствия. Вся эта история была совершенно нелепой.
13 
