Особенно,... 
9 
— И мы тоже очень рады тебя здесь видеть, дорогая. — Миссис Драммонд подошла к Вики и, приложив ладонь к ее щеке, запечатлела на другой свой поцелуй.
Энни была удивлена. Она никогда не видела проявления таких чувств со стороны миссис Драммонд.
— Все будет как в старые времена.
— Боже, надеюсь, что нет. — Вики тряхнула головой. — Терпеть не могу возвращаться в прошлое. Но побыть среди старых друзей всегда приятно. — Она посмотрела дальше в коридор. — И где эта голубая спальня? Мне ужасно хочется поскорее принять душ.
Энни вышла из заторможенного состояния:
— Извините… Сюда. Я принесу чистые полотенца. Еще что-то нужно? Шампунь? Кондиционер?
— У меня есть с собой все, кроме воды. — Взгляд Вики задержался на Энни чуть дольше, чем следовало.
Сердце Энни сжалось. У нее опять появилось это странное — и не очень приятное — чувство. Кто эта Вики и зачем она здесь?
На обед Энни решила приготовить любимое блюдо миссис Драммонд — копченого лосося с ежевичным соусом и гарниром из молодого картофеля и зеленого горошка с местного рынка.
— Как это мило! Значит, Синклер все же сообщил вам, что мы приедем. — Кэтрин бросила на него любящий взгляд.
Энни улыбнулась, избегая смотреть на Синклера. Опыт научил ее быть готовой ко всему. Она получала удовлетворение, хорошо выполняя свою работу. В столовой горели восковые свечи, из окон лился теплый свет заходящего солнца. Если что-то в доме и бывало не так, то это случалось отнюдь не по ее вине.
Энни наклонилась над Синклером, чтобы долить ему в бокал белого вина. Его темные волосы касались воротника. У нее перехватило дыхание, когда она вспомнила их густую шелковистость под своими пальцами.
Странное чувство заставило Энни поднять глаза и встретиться взглядом с Вики. А вдруг та заметила, как она смотрит на Синклера?
— По-моему, это несправедливо. Энни приготовила обед, а теперь еще должна и крутиться вокруг нас, — прозвенел колокольчиком голосок Вики.
— Ты права, дорогая, — тут же согласилась Кэтрин. — Энни, милая, возьми себе тарелку и присоединяйся к нам. Мы сегодня как одна большая семья. — Она потянулась через стол и похлопала Вики по руке.
Брови Вики слегка поднялись, но она улыбнулась.
Энни колебалась.
Такое предложение выглядело скорее унизительным. К тому же если она сядет за стол, то когда ей нужно будет встать, чтобы принести следующее блюдо? Можно ли ей выпить вина или лучше ограничиться лимонадом?
— Спасибо, но я уже поела, — солгала она.
— Но тогда хотя бы посиди с нами. — Кэтрин кивнула на свободный стул рядом с Синклером. — Мне просто не терпится услышать, как там продвигаются поиски на чердаке. Что-нибудь удалось найти?
Энни выдвинула стул, отозвавшийся недовольным скрипом, и постаралась сесть подальше от Синклера. А он даже глаз не поднял от своей тарелки. Посмотрел ли он на нее хоть раз за весь вечер?
А может, это и к лучшему? Мысль, что в его глазах она может встретить презрение, была ей просто невыносима.
— Я просмотрела несколько ящиков и чемоданов. Сделала опись. Хотите, я ее принесу? — Она едва села за стол, а ей уже хотелось встать. По крайней мере, эти записки как-то займут ее руки.
— О нет, не сейчас. Меня интересует, не нашла ли ты фрагмент чаши?
Энни покачала головой:
— Я тщательно просмотрела все, что было в ящиках, но пока мне не попалось ничего похожего. Хотя я даже не представляю, как эта чаша выглядит. Может, сохранилось какое-нибудь описание?
Кэтрин сделала глоток из своего бокала:
— Известно только то, что она серебряная. И без всяких инкрустаций. Возможно, даже это и не серебро, а сплав олова со свинцом или каким-то другим металлом. Странно, конечно, что такая ценная для них вещь сама по себе дешевая.
Вики откинулась на спинку стула:
— Это говорит только об их знании человеческой натуры. То, что она не была дорогой, обеспечило ей неприкосновенность. А… какого она была примерно времени?
— Может, ей больше трех сотен лет, — отозвалась Кэтрин. — Чаша была в семье задолго до того, как братья уехали в Америку. Никто не знает, откуда пошла эта легенда. Когда я вышла замуж за Стивена, отца Синклера… — она посмотрела на Энни, — его мать была еще жива и любила рассказывать истории из жизни их рода. Она говорила, что, вероятно, настало время попытаться найти чашу. — Кэтрин подняла тонкую бровь. — Ее брак тоже не был счастливым. И все ее сыновья — не исключая и моего мужа — были большими сумасбродами.
9 
