.
Очередная сказка о Золушке 
26 
Они приехали на знакомую пыльную улочку, к знакомому бетонному забору, и отец Василий нажал кнопку звонка.
– Кто там? – не открывая дверей, спросил охранник, и над их головами тут же включился свет.
Отец Василий прищурился и поднял глаза вверх. Прямо под зарешеченной лампой угадывался маленький объектив камеры слежения. «Раньше не было», – констатировал священник.
– Отец Василий с другом к Роману Григорьевичу по личному вопросу, – отозвался он.
– Щас, подождите, я спрошу, – хмуро сказали из-за калитки.
Охранник отошел и через пару минут вернулся.
– Роман Григорьевич спросил, что вам надо, – сообщил он.
Отец Василий и Санька переглянулись. Конечно, Рома поступал невежливо, но вопрос был задан по существу.
– Скажите, зять к нему пришел, – внезапно выпалил Санька.
Священник выразительно глянул на лейтенанта в отставке и покрутил пальцем у виска.
– Зять? – удивились из-за калитки. – Ла-адно, передам.
И снова потянулись минуты ожидания. Священник и Санька переминались с ноги на ногу, нетерпеливо поглядывали по сторонам, но когда калитка все-таки распахнулась, оказались к этому совершенно не готовы.
– Проходите, – вежливо пригласил их мордоворот и предупредительно отошел в сторону, освобождая проход.
Санька победно глянул на попа: мол, а ты меня за дурака держишь!
Они торжественно продефилировали мимо слегка удивленного охранника, взошли на крыльцо и через несколько секунд оказались в гостиной, той самой, в которой отец Василий не так давно выяснял отношения с хозяином дома.
– Ну-ка, ну-ка! – раздалось от дверей. – Кто тут такой борзый? Неужто и впрямь ты, мусор, ко мне пришел?
Роман вошел в комнату: бледный, но уверенный в себе и отнюдь не благодушно настроенный.
– Я слышал, тебя со службы поперли… – усмехнулся он.
– Я сам рапорт подал, – залился краской Санька.
– Ах, ну да, конечно… А потом даже в Смирновке на работу не взяли.
Священник хмыкнул: для рядового местечкового мафиози Роман Григорьевич был совсем неплохо информирован.
– Я бы тебя, конечно, на работу взял, – продолжил свой монолог Якубов. – Дворником там, газоны постричь, дорожки подмести, но уж очень ты любишь на чужое руки протягивать.
– Я не… – возмущенно начал Санька.
– Молчи! – оборвал его Роман. – Раз уж ты имел наглость припереться, так выслушай все, что я пожелаю высказать!
«А грамотная у него речь, – не мог не отметить священник. – Немного замусоренная, но с претензией!»
– Если ты, мусор, думаешь, – прошелся Роман по комнате, – что я свою дочку для такого, как ты, растил, то ты просто дурак. Болван. В общем, мент.
Санька сглотнул.
– Ах да! – внезапно хохотнул Роман. – Ты ведь даже в ментовке удержаться не смог! Как я забыл? Тебя даже менты за человека не признали!
– К чему это вы клоните? – агрессивно поинтересовался Санька и тут же получил от батюшки тычок пальцем в бок – мол, не выступай.
– А к тому, чтобы ты реально на вещи посмотрел, – остановился прямо перед потенциальным зятем Роман. – Ре-аль-но. Ты кто?
– Я? – оторопел Санька.
– Да, ты. Вот ответь мне на простой такой вопросик: кто… ты… есть… по жизни?..
Роман Григорьевич произносил все это с чувством, с расстановкой и явно получал невероятное удовольствие.
«Так вот зачем ты нас впустил, – догадался отец Василий. – Покуражиться хочешь! Гордыню свою бандитскую потешить! Ну, я тебе сейчас задам!»
Он мог умерить это сладострастное самолюбование господина Якубова одной фразой и теперь только подбирал момент, чтобы…
На груди у Романа заалело малюсенькое пятнышко. Идеально круглое, аккуратное…
Отец Василий бросился вперед, но понял, что Санька опережает, и просто рухнул на пол. Рядом.
Охнуло и со звоном рассыпалось по паркетному полу оконное стекло, что-то заорал на улице охранник, а Санька, шипя от боли в простреленной несколько дней назад руке, с упорством знающего, что делает, паука уже тащил Якубова за диван. Священник стремительно откатился к стене.
Стекло охнуло еще раз, и на этот раз осколки щедро посыпали сверху и священника тоже.
– Вон он! – заорали на улице. – Мастак, прикрой! Я пошел!
Раздались еще два шлепка подряд, уже без звона стекла, и от шикарного дивана полетели белесые клочья шикарной обивки. «Это уже от бессилия! – понял отец Василий. – Ну, Рома! Ну, ты кому-то и мешаешь!»
И в этот момент все у него сложилось одно к одному: странная проблема с Сережей, совершенно дебильное, необъяснимое похищение Катерины, а когда все это провалилось – покушение… Роман Григорьевич точно кому-то мешал. И очень сильно.
26 
