Особенно,... 
73 
– Черный, лодку нам нужно. Вода прибыла. Не дай бог, если что – не оторвемся. По такому болоту не убежишь. В первую очередь лодка нужна.
– У вас уже была лодка, – оборвал его Черный. – Вы ее просрали. Так что теперь помалкивайте. Сказано, я буду решать, значит, заткнитесь!
Он обвел всех тяжелым взглядом.
– Ну а ты чего, Зацепа? Чего молчишь?
– Сам же велел заткнуться... Не поймешь тебя, Черный!
– Все ты понимаешь, Зацепа! Ты вспомнил, кто тут у вас башлястый, при хате и при тачке?
– Таких много, – хмуро сказал Зацепа. – Но я знаю, кого нам надо. Есть один делец. Руслан Халеев. Он ресторан держит и несколько магазинов. У него дом на реке. Кстати, у него и катер имеется.
– Дался вам этот катер! Деньги нужны, валюта!
– Валюты у него, как грязи, – сказал Зацепа. – А насчет лодки Изюм прав. На нары никому не охота. Возьмем валюту, и ноги делать надо. Завтра вся милиция на ушах стоять будет.
– Точно! И это еще хорошо, если браслеты наденут, – поддержал его Вовчик. – Могут на месте замочить. Они своих не прощают.
– Запросто замочат, – согласился Козырь. – Чрезвычайная ситуация. Как говорится, по законам военного времени. Потом ищи адвоката – с того света!
– Заскулили! – презрительно сказал Черный. – Очко заиграло? Ладно, не боитесь! Хороший куш сорвем – рвем отсюда когти. Вот Зацепа говорит, у этого торгаша есть чем поживиться. Только насчет катера ты, по-моему, приврал. Катер-то наверняка на лодочной станции стоит, а там народу сейчас невпроворот – зуб даю.
– Не-а, – покачал головой Зацепа, – я же говорю, дом на берегу реки стоит. И причал у него свой собственный оборудован. По последнему слову техники – с подъемником, с цепями, все как полагается. Только сейчас в том районе воды, наверное, по шейку.
– Не размокнем, – твердо сказал Черный. – Доберемся на чем-нибудь. Только сначала Фермера найти надо. Где вы его оставили?
Настороженно озираясь по сторонам, двинулись в обход торгового центра. Ничего подозрительного по пути они не встретили и скоро были около железных ворот. Здесь Зацепа остановился.
– Вот, в эту калитку он и зашел. По идее только через нее он и мог выйти. Фермер должен здесь быть.
– Должен, – буркнул Черный. – Где же он?
Лучи фонарей забегали по серой, медленно текущей воде. Фермера нигде не было.
– Давай, во двор! – решил Черный.
Но едва Зацепа шагнул в калитку, как вдруг споткнулся, сдавленно вскрикнул и обернулся.
– Здесь!.. – жутко прохрипел он, тыча пальцем под ноги.
Черный сам подскочил ближе, нащупал ногой что-то тяжелое, неподвижное и, выругавшись, сунул руки в воду. Когда он поднял над поверхностью безжизненное тело, с которого ручьями стекала вода, никто не проронил ни слова. Только немного погодя Козырь сказал с сожалением:
– Вот, и Фермера тоже... Ну, значит, пусть земля ему будет пухом.
– Я найду его! – прорычал Черный, выпуская труп из рук и распрямляясь. – Я его наизнанку выверну!
Он метнулся к калитке.
– Обожди, Черный! – остановил его Козырь. – Не повезло пацанам, что поделаешь! Но сейчас не время разборки устраивать. Ты сам подумай – если этот отморозок его грохнул, значит, сам он уже свалил отсюда. Не нас же он здесь дожидаться будет. А ты сам говорил, что нам эта ночь для другого отпущена. Неужели по городу будем бегать, вчерашний день искать? У каждого своя судьба. Заберем его деньги и поделим.
Черный был взбешен, но он был вынужден признать, что Козырь прав.
– Ладно, бог даст, еще поквитаемся, – неохотно сказал он. – Проворонили мы это дело. Теперь нечего кулаками махать. Пошли, куда наметили. Может, по дороге и транспорт какой-нибудь отыщется.
В угрюмом молчании они цепочкой двинулись в направлении реки. Дождь стихал, но ожидать, что от этого сразу убавится воды на улицах, было трудно. Правда, обещанной глубины «по шейку» не было даже в непосредственной близости от речного берега, но и самого берега теперь не было. Был сплошной поток грязной воды, по волнам которого неслись сломанные деревья, кусты, какие-то доски и смятые коробки из картона.
Даже на Черного и его толстокожих друзей эта жутковатая картина произвела впечатление. Она навевала неприятные мысли о ничтожности человека и тщетности его усилий. В эту минуту они сами себе казались мусором, щепками, которые беспощадный поток тащит неизвестно куда, не давая времени осмотреться и зацепиться за твердый берег.
Но Черный не умел долго размышлять, особенно если речь шла не о конкретных, всем понятных вещах. И уж тем более он не собирался предаваться печали и рвать на себе волосы. Он давно свыкся с мыслью, что жизнь его течет своим, особым порядком, не балуя его и не давая поблажек. Все, что он получал от жизни, было взято им, если можно так выразиться, с боем, и Черный привык этим гордиться.
73 
