24 
В потоке пассажиров, направлявшихся с перрона к выходу в город, я с изумлением и даже страхом увидела долговязого, которого потеряла вчера перед самым отходом поезда. Я просто не поверила, что вижу это на самом деле. И принялась протирать все еще заспанные глаза. А когда взглянула в окно вновь, то его уже не было. Это правда был он или показалось? В этом я уже разобраться не смогла бы при всем своем желании.
Могло, конечно, и показаться, слишком долго моя голова вчера была занята этой слежкой. Я даже допускала, что мне теперь еще долго будут чудиться на арбатовских улицах то Крот, то Крошка, то этот самый долговязый… Но… вдруг это и на самом деле он? Что же тогда получается? Лаптев приглашает кого-то из Москвы в Арбатов… Я почему-то была уверена, что «Вилли» – это и есть сам Лаптев… И не кого-то он пригласил, а Крошку. Но приехал почему-то не Крошка, а долговязый… Предварительно вооружившись… Что-то слишком много всяких непонятных «почему-то» получается.
Но если все это так, означать это может только одно – готовится какое-то преступление. И я оказалась теперь в нем замешанной. Ведь это я выполнила роль связника между Лаптевым и долговязым. А вдруг он окажется наемным убийцей, к примеру, а Лаптев – заказчиком? Или другой вариант – они сообщники и собираются брать в Арбатове банк? Или покушение готовят на нашего губернатора? Хотя кому он мешает, наш губернатор!..
Я, может быть, еще долго сидела бы в купе и отгадывала эту загадку, но в дверях появился проводник и, увидев меня, разозлился. И пообещал мне, если я через минуту не покину вагон, закрыть его и уйти по своим делам, которых у него тоже немало, и напрасно некоторые дамочки думают, что ему больше делать нечего, как только караулить, когда они соизволят вытряхнуться из купе… Я не стала дожидаться подробностей о его делах в Арбатове, до рассказа о которых неизбежно бы дошло, а поторопилась покинуть вагон.
Арбатов еще не был тогда чужим и враждебным мне городом. Я чувствовала себя на его улицах удивительно спокойно, словно в комнате, где прошло мое детство и где я могла ходить с закрытыми глазами и не натыкаться на углы и стены. Потому что знала место каждой вещи в этой комнате, знала, где скрипят половицы, а где можно пройти совершенно бесшумно. Это было мое место, моя среда обитания, хотя она и казалась мне порой затхлой и провинциальной. Да, порой она мне надоедала и вызывала скуку и даже раздражение, но сейчас я искренне радовалась, попав на знакомые, с детства привычные улицы.
Прежде всего я отправилась домой и полезла под душ. Через полчаса от моей усталости и сонливости не осталось и следа. Я вновь была полна сил и энергии, мне вновь не сиделось на месте. И даже очень и очень подозрительная история с поручением Лаптева уже не казалась мне столь подозрительной. Я решила, в конце концов, что мне просто показалось. И никакого долговязого на арбатовском вокзале на самом деле не было.
Энергия вновь била из меня ключом и требовала действий, поступков. А мысль о том, что поручение я выполнила и теперь предстоит визит к Лаптеву за заработанными деньгами, сильно улучшала и без того неплохое настроение.
Я натянула свое сногсшибательное желтое платье и направилась в «Экспоцентр», в уже знакомый мне кабинет с табличкой «Директор». Ленивая секретарша Лаптева меня уже знала и, едва увидев, пошла обо мне докладывать. Вернувшись, она снисходительно объявила мне, что зайти в кабинет мне будет можно ровно через минуту. Я демонстративно уставилась на настенные часы над ее головой и ровно через минуту направилась к Лаптеву.
Из-под его вечно мрачной маски отчетливо проглядывало удовлетворение. Он даже встал из-за стола мне навстречу. Хотя, как всегда, и без улыбки, но смотрел на меня чуть ли не ласково.
– Ты нравишься мне все больше, девочка! – заявил мне Лаптев, жестом приглашая сесть напротив него за его огромный стол. – Я уже знаю, что поручение ты выполнила блестяще. Поэтому заплачу тебе лишнюю сотню… Ты, надеюсь, возражать не будешь?
С этими словами он полез в бумажник, заставив меня внутренне подпрыгнуть от радости. Сердце мое забилось учащенно. За каких-то двое-трое суток – шестьсот долларов! Отличную работу я себе отыскала! В нашем Арбатове можно целый месяц горбатиться, и все равно таких денег заработать не сможешь. У меня мелькнуло, правда, смутное подозрение… Слишком уж Лаптев быстро узнал, что его поручение я выполнила… Но только мелькнуло. И тут же пропало. «Может быть, Крошка ему из Москвы позвонил», – подумала я.
24 
