101 
Он сделал еще один шаг вперед и протянул руки вперед. Игорек сглотнул и молча, мягко и бережно передал теряющего сознание костолицего священнику – из рук в руки.
– А теперь пошел вон, – вполголоса зыкнул священник, и Игорек, шумно шмыгнув носом, попятился назад. Он боялся даже повернуться спиной.
Отец Василий осторожно посадил костолицего у крыльца и приложил пригоршню затоптанного серого снега к его лбу.
– Боря, как ты?
– А-а… поп… – приоткрыл один глаз костолицый. – Долго же ты… собирался.
– Меня задержали.
– А где Игорек? – чуть более собранным голосом поинтересовался костолицый.
– Прогнал.
– Ты что, дурак? – костолицый перевернулся и встал на четвереньки. Затем он попытался подняться на ноги, уцепившись за перила крыльца летней кухни, но сил и внимания еще не хватало. – Он же… самый слабый. Его и ломать надо было! Он скажет, где… Ольга… Да вот же он! А ты говорил, прогнал. А ну-ка иди сюда, родной! – поманил он пальцем.
Отец Василий обернулся. За его спиной действительно стоял Игорек. Но на этот раз в его глазах не было ни капельки страха, а на губах играла злорадная ухмылка. Что-то определенно пошло не так.
Слева что-то шевельнулось, и священник вывернул шею, чтобы разглядеть, что… И в тот же момент жуткая, вибрирующая боль пронзила его шею, и он рухнул лицом в ступени крыльца. И последнее, что он успел увидеть, была спина убегающего в темноту костолицего миссионера.
* * *
– Ну что, очухался, козел? – наклонилась над ним гнусно ухмыляющаяся рожа Игорька.
– Поднимай, – распорядился откуда-то сзади Батя, и священника усадили, прислонив спиной к резному деревянному ограждению крыльца.
– Вы плохо понимаете родную русскую речь, – появился прямо перед ним с электрошокером в руках и огромным синяком на половину лица Батя. – Вам же сказали: мы позвоним.
– Вы… пришли, – выдавил священник. Язык слушался отвратительно, почти не поворачивался…
– Ваше дело ждать, – внятно, почти по слогам, как учитель литературы на диктанте, произнес Батя. – А теперь я вам ничего гарантировать не смогу. Понимаете? Просто не смогу. Надо мной ведь тоже начальство стоит…
«Гнида! – подумал священник. – Не добил я тебя в подвале… Ну, ничего, дай только срок… я тебе покажу, кто есть кто! Гарантирую!»
Батя щелкнул пальцами, и огромный, как импортный бульдозер, Игорек достал наручники и быстро пристегнул священника за руку к деревянным перилам крыльца. «Опять! – вздохнул отец Василий и вдруг подумал о костолицем. – Эх, Борис, Борис… бросил меня, подонок… оставил…»
– Начинайте, – распорядился Батя, и оба бугая нависли над священником.
«Будут бить», – понял отец Василий, хотя, если честно, он в этом большой пользы для них не видел.
Костолицего нет. Денег тоже. Как он сказал? «Над нами тоже начальство стоит…» Ну да, конечно…
Игорек занес над отцом Василием лопатообразную ладонь, и священник немного наклонил голову вперед: если удар пойдет в лицо, он в последний момент подставит лоб. Но бугай вдруг ойкнул и повалился к его ногам. Отец Василий быстро поднял голову. Прямо перед ним стоял с обрезком трубы в руках… костолицый.
Священник резко поднялся и рванул рукой. Перила, к которым был прицеплен наручник, жалобно скрипнули и отошли от стоек. «Строители, блин!» – мелькнула в голове посторонняя, ненужная мысль. Отец Василий рванул второй раз, окончательно отодрал полированный брус перил и, не мешкая, кинулся на Батю – Юрка костолицый уже взял на себя.
– Стоять! – отец Василий рванул Батю на себя, жестко бросил его оземь, вышиб ногой электрошокер, по-хозяйски перевернул эту суку на живот и завернул руку за спину.
– Больно! – заорал Батя.
– Знаю, – кивнул отец Василий и начал ощупывать бригадирские карманы в поисках ключей от наручников.
* * *
Больше всего они провозились с Юрком. Здоровенный мужик никак не хотел отключаться и отчаянно сопротивлялся любым попыткам нейтрализовать его. В течение трех-четырех минут Юрок уже получил несколько ударов трубой по голове, пару раз поймал плюху в челюсть, раз шесть – под ребро, но все не падал и не падал. И только когда священник отыскал электрошокер и сунул Юрку жуткое устройство куда-то в шею, бугай, словно бык на корриде, упал на колени, а потом медленно, очень медленно… повалился на бок.
– Готовченко! – выдохнул костолицый и недобро посмотрел на священника.
– Где ты был?! – выкрикнули оба одновременно.
101 
