Особенно,... 
15 
Она очаровательно покраснела — от носа, который только что поцеловало солнце, до шеи. Он подошел ближе к ней, собираясь взять креветки из ее дрожащих рук.
Их пальцы соприкоснулись, и быстрый горячий ток пробежал между ними.
Испуганная, она отскочила назад.
Он сказал себе, что это от солнечного ожога у него пощипывает кожу. И взял из тарелки креветку. Она еще шипела и обжигала пальцы. Он сунул ее прямо в рот. А белоснежные зубы впились в креветку. Он проглотил ее. Его горячий взгляд скользил по сочным, мягким изгибам тела Даллас.
— Восхитительно! — Он широко улыбнулся. — Вы очень талантливы.., леди.
— Кто вы? — спросила она тихим изумленным голосом.
— Ваш гость, — сказал он. Взял вторую креветку и быстро проглотил. Было нечто чувственное в поедании креветок и разглядывании Даллас. Он облизал губы:
— Не думал, что я настолько голоден.
Ее испуганные глаза встретились с его глазами — так, будто она коснулась его.
Он ощутил огонь внутри себя. Увидел бешено стучащий пульс на ее шее и почувствовал ее ответное возбуждение.
Он знал женщин, желающих его лишь из-за того, что он кинозвезда. Но сейчас все было по-другому.
Она — его противник, напомнил он себе. Тем не менее она понравилась ему.
— Не бойтесь меня, — проговорил он.
— О, я не боюсь. Ее голос дрожал.
— Боитесь.
Волнуясь, она откинула со лба золотистые волосы. Он по-прежнему смотрел на нее. В жизни она оказалась красивее, чем на фотографиях, которыми его снабдил частный детектив. Он разочаровывался в фотогеничных женщинах, когда встречался с кинозвездами лично.
Она вцепилась в перила лестницы.
Он вспомнил про свои очки и про то, как должен выглядеть. Его план провалится, если она узнает его. На ощупь он схватил с ближайшей полки очки.
— Жаль, что очки не мои, — произнесла она чуть слышно, наблюдая за ним. Она попыталась завязать пустую светскую беседу, дабы избежать неловкого молчания.
— Что?
— Я без очков. Гордон предпочитает меня в контактных линзах.
— Гордон?
— Я думала, что это его яхта.
Она играла своими золотистыми волосами, накручивая прядь на кончик пальца и снова раскручивая ее.
— Ах да, Пауэре. Я и забыл про него. Я случайно повстречал его у причала.
— У вас с ним очень похожие яхты. Извините, что побеспокоила вас. Кристофер приблизился:
— Раньше или позже — мы все равно бы встретились.
Она спустилась на одну ступеньку, но все еще стояла так близко, что он почувствовал ее дыхание — легкое и теплое, касавшееся его шеи. Ее сладкий аромат окружил его. Он ощутил еще больший жар, чем прежде.
— Может быть, это промысел Божий, — вкрадчиво заметил он.
Ее очарованный взгляд обежал его огромные мускулистые руки и грудь, задержавшись там, где его впалый загорелый живот соприкасался с абсолютной белизной ворсистого полотенца. Ее смущенный взгляд заставил каждую клеточку его тела осознать свою наготу самца-мужчины, скрытую под полотенцем.
— Я.., я так не думаю, — прошептала она. — Я допустила ошибку. Не виню вас за неверное впечатление обо мне.
— А вы уверены в том, что оно неверно? — мягко спросил он.
— Я — не такая женщина.
— Что вы имеете в виду?
— То, о чем вы думаете.
— Вы умеете читать мои мысли? — Его глаза поблескивали.
Казалось, она в полном смятении.
— Пожалуй, я пойду.
Он засмеялся хриплым горловым смехом:
— Вы же только что пришли.
— Но я не знаю вас.
Его чувственный рот скривился:
— Тогда я представлюсь вам получше.
— Нет!
Он снова засмеялся.
— Пожалуйста…
Его взгляд задержался на ее загоревшей шее. Кристофер смотрел на неистовое биение ее пульса. Он заметил бисеринки пота на шее Даллас. Больше всего на свете ему хотелось сейчас дотронуться до нее. Атласна ли ее кожа? И нежны ли губы?
Он думал, что она читает каждую его мысль. Зрачки ее глаз так расширились, что их обводило только тонкое голубое кольцо.
— Я не собираюсь причинить вам вред, — услышал он собственный голос.
И его руки медленно коснулись изгиба ее плеча. Двинулись вверх — к шее, и далее — к уху. Он нежно гладил ее.
Ее кожа оказалась мягкой и теплой — живым атласом. Она не отодвигалась от него — наоборот, глубоко вздохнула, дрожа.
Он почувствовал, что ее жар передался и ему. Его собственное дыхание становилось отрывистым. Его губы собрались последовать за изучающими ее пальцами, и он склонил к ней свою темную голову. Она задрожала.
15 
