Особенно,... 
140 
Джордан дожидался ее у последней ступеньки.
— Какой здесь стоит странный запах, — пробормотал он.
Он догадался!
А может быть, и нет: отступив на шаг, он посмотрел на Неброва.
Небров взмахнул пистолетом:
— Идите. Прямо по главному туннелю, никуда не сворачивайте. — Он шел за ними по темному коридору, все время озираясь. — Сокровищница была отмечена слева, — пробормотал он. — Где она, черт подери?
— Мы еще очень мало прошли, — сказала Марианна.
Неожиданно Джордан замедлил шаги. Нет, ему нельзя сейчас останавливаться!
Марианна толкнула его сзади, заставив сделать еще несколько шагов.
— Может, она…
— Вот она! — Небров смотрел на темное квадратное отверстие слева от него. — Болваны, еще немного — и вы прошли бы мимо!
— Здесь слишком темно! Марианна. — Я ничего не вижу. — жалобно проговорила
Небров уже стоял посередине комнаты, освещая ее своим фонарем.
— Сундуки! — радостно воскликнул он, осматривая огромную комнату. — Сундуки и… бочонки!
Страх заставил его широко раскрыть глаза, когда он понял, где именно находится. Он поспешно рванулся из комнаты.
Но на пороге стояла Марианна с высоко поднятым фонарем в руках. Ее отчаянный крик повторило эхо подземелья:
— Джордан, беги!
И она с силой швырнула керосиновый фонарь на землю.
— Обратно в церковь!
Порох, который она рассыпала на пороге комнаты, взорвался стеной пламени, замуровавшей Неброва в «сокровищнице».
Джордан схватил ее за локоть, и они стремительно бросились по коридору к лестнице, ведущей в дворцовую церковь:
— Господи, это была вовсе не сокровищница, а пороховой погреб!
— Скорее, — с трудом выговорила она, — бочонки скоро взорвутся! Я рассыпала порох в каждом из ответвлений туннеля. Деревянные опоры свода загорятся…
Пронзительный вопль, от которого вся кровь застыла в ее жилах, на мгновение заставил ее остановиться.
Небров вырвался из комнаты, он был весь охвачен пламенем. Эта огненная страшная фигура, как в кошмарном сне, двинулась за ними.
— Не смотри на него! — Джордан подтолкнул ее к лестнице, которая была уже совсем близко. — Поднимайся вверх, скорее!
По туннелю что-то просвистело, напомнив порыв ветра. Марианна поняла, что это пылающий Небров поджег порох, рассыпанный ею по главному проходу. Еще один ужасающий вопль — и Небров скрылся в море бушующего огня.
— Боже! — Джордан увидел пламя, переметнув-аееся с пола на ее юбки, и попытался сбить его.
— Перестань! Ты сожжешь себе руки! Джордан продолжал одной рукой сбивать пламя, а другой протащил ее вверх по последним ступенькам.
— Неужели нужно было засыпать порохом весь туннель? Одного порохового погреба тебе было мало? Марианна поднялась с каменного пола церкви:
— Я должна была действовать наверняка. Джордан громко захлопнул крышку люка:
— И при этом чуть не сжечь себя! Она с трудом переводила дыхание:
— Надо было… действовать…
— Наверняка, — договорил за нее Джордан. — Этот погреб близко от дворца? Нас всех не разнесет на кусочки?
Она покачала головой:
— Он на середине холма. Руки… дай я посмотрю на твои руки.
Джордан не обратил на ее просьбу внимания.
— Мне показалось, что он ближе.
— Я не думаю… Взрыв сотряс дворец.
Джордан схватил ее и прижался к самой стене. Она лежала в его объятиях и смотрела, как по мраморному полу зазмеилась неровная трещина, протянувшаяся через всю церковь. Взрыв следовал за взрывом.
Она услышала грохот и испуганные крики в вестибюле, но в церковь никто не отважился войти.
Наконец взрывы прекратились, и густой дым стал наполнять помещение, черные столбы его выбивались из огромных трещин в полу.
— Нам надо отсюда выбираться, — прошептала она. — Сейчас уже все туннели под дворцом пылают.
— Отсюда есть еще один выход? Она покачала головой:
— Нам придется идти через дворец. Джордан поднялся и помог ей встать на ноги.
— Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь попробовал нас остановить. Судя по этим крикам, люди Неброва были озабочены только тем, как отсюда унести ноги.
Он повел Марианну через церковь по направлению к двери. Перешагивая через зияющую в полу трещину, ока увидела кипящий, всепожирающий огонь — словно под ними разверзся ад. Небров находился в этой огненной преисподней: она обрекла его на ужасную смерть. Но раскаяние не мучило ее.
140 
