Особенно,... 
150 
Он проговорил эти слова рассеянно: все мысли его были сосредоточены на грядущей победе. Он даже не заметил, как назвал ее.
— Мама, — прошептала она.
— За эти месяцы ты добилась немало, — сказал Грегор за ее спиной. — Вы уже начали понимать друг друга. Если ты сейчас с ним поедешь, вы сблизитесь окончательно. Если останешься, на это уйдет гораздо больше времени.
— А ты тоже поедешь?
— Нет.
Ана почувствовала, что он ей ответит именно так. Настал момент решительного объяснения. Она готовилась к нему со дня свадьбы Марианны и Джордана, которая была уже много месяцев тому назад,
«Мне нужны поступки, а не слова».
— Я нужна Кассану.
— У тебя есть сын, который защитит Кассан. Ты сомневаешься, что им с Марианной удастся разговаривать на равных с правителями Европы?
— Нет. Ты приготовил для меня испытание? Власть, любовь, сын…
— Это не испытание. Это выбор.
Ана повернулась к Грегору. Изборожденный шрамами и прекрасный. Безжалостный и добрый. Ее любовник, никогда не бывший ее любовником.
Но скоро это изменится.
Она пошла к нему:
— Я люблю тебя, мадо.
— Я знаю. — Он всмотрелся в ее лицо. — Но выбираешь ли ты меня?
— Как знать, может быть, тебе не понравится то, что ты получишь. Мы с Джорданом страшные собственники. Если я выберу тебя — это будет навсегда. Я никогда тебя не отпущу. Я буду покоряться и властвовать, беречь и угнетать. Я пообещаю кошелек золота за голову каждого, кто тебе хоть мизинец повредит.
Грегор рассмеялся:
— Тогда мне придется избегать рукопожатий сильных людей.
— Я не шучу. Я тебя предупреждаю.
— Думаю, что я смог бы это пережить. — Он перестал улыбаться. — Ты выбираешь меня, Ана?
Она не хотела видеть его таким серьезным и встревоженным. В прошлом она нанесла ему немало обид и огорчений и сейчас хотела дать только счастье и радость.
— О да, я тебя выбираю. Во всем. Всегда. — Ее лицо осветилось нежной улыбкой, она бросилась к нему и прижалась к его груди. Никогда она не чувствовала себя такой сильной и свободной, и будущее казалось ей прекрасным: сверкающим яркими красками и солнечным, как витраж Марианны. — Всем сердцем!
150 
