102 
— Но ведь правительство тоже дает вам… простите, инвестирует в вас средства. Предполагается, что эти деньги будут направлены на научные исследования, а не на аренду аквариума. И не на то, чтобы закатывать шикарный обед в отеле «Ритц-Карлтон» восьмого декабря прошлого года, или устраивать обед в ресторане «Французский» двадцатого января этого года, или арендовать прогулочное судно на озере Мичиган и устраивать на нем обед десятого марта. Знаете, профессор, мы заметили, что у всех у вас отменный аппетит.
Гарт изумленно смотрел на него.
— Расходы на развлечения составляют полпроцента от того, что мы расходуем на научные исследования. Они многократно себя окупают.
— До сих пор окупали. Вы же не знаете этого наверняка, это не более чем надежда, а наши надежды иной раз рушатся. Надежды это одно, а бизнес — другое. Особенно когда речь идет о деньгах правительства. Хотя, согласен — это не самые крупные расходные статьи в бюджете университета. Самые крупные расходы, конечно, связаны с этим зданием, которое вы собираетесь построить для самого себя.
— Для университета. И для науки.
— Но в этом здании есть кухня, комната отдыха, которая больше похожа на клуб для профессоров и преподавателей, актовый зал, несколько довольно миленьких кабинетов и залов для приемов. Позвольте полюбопытствовать, профессор, какое все это имеет отношение к науке?
Казалось, Гарт застыл и перестал дышать. Тот, кто хорошо его знал, понял бы, что в нем закипает ярость.
— Поскольку у нас с вами сегодня много вопросов, то разрешите задать несколько и вам. Почему конгрессмен Леглинд столь враждебно настроен по отношению к науке? Он что, боится ее? Неужели он думает, что от нападок на науку наша страна станет лучше? Или он считает, что его шансы сделать успешную политическую карьеру зависят от того, удастся ему найти объект для уничтожения или нет?
Вскочив на ноги, он перегнулся через письменный стол, говоря все громче и громче.
— Или он просто-напросто из тех политиков, которые своими действиями выставляют конгресс всем на посмешище? Из тех, кто разработку законов превращает в балаган, в демагогию, кто обеспокоен лишь тем, как добиться избрания на новый срок? — Он выдержал паузу. — Я жду ответа.
Струд покачал головой.
— Стыдитесь, профессор. Вы говорите о конгрессмене, который всю жизнь посвятил служению родине. Он даже понятия не имеет о той роскошной жизни, которую ведут профессора вроде вас, а вы все никак не можете оставить его в покое. Конгрессмен Леглинд обеспокоен судьбой науки, глубоко обеспокоен. Но его беспокоит и то, куда идут деньги правительства, и то, как они расходуются в университетских городках: на науку или на званые обеды и умопомрачительные здания. Он полон решимости изгнать всех, кто не занимается непосредственно наукой. Настоящие ученые тратят деньги правительства на оборудование для исследований, а не на безделушки; им не нужны кухни, комнаты отдыха, актовые залы и роскошные приемы. Настоящих ученых волнует наука, и только наука. Именно это волнует и конгрессмена.
Обойдя письменный стол, Гарт направился к выходу из кабинета.
— Если бы конгрессмена хоть сколько-нибудь волновала наука, вы спрашивали бы: для чего создается институт, сколько студентов и преподавателей будут им пользоваться, какие в нем будут условия для лабораторных исследований, какая библиотека, кто из специалистов, приглашенных со стороны, будет читать лекции в актовом зале, кто сможет быть в аудиториях из числа учащихся местных средних школ и других университетов, сколько места освободится в других корпусах, которые впоследствии можно будет использовать в других областях науки.
Струд выслушал всю эту тираду, повернувшись к нему. Гарт открыл дверь.
— Вот какие вопросы задал бы пытливый ум, вот что захотел бы узнать по-настоящему любознательный человек. Любознательный человек не стал бы тратить время попусту, строя козни и разжигая гнев избирателей. Любознательный человек захотел бы добиться того, чтобы он и его избиратели смогли сделать страну более знающей и умной. И такие люди есть. Они понимают значимость науки и то, как страна нуждается в научных работах ради нашего общего блага и престижа нашей страны. Они знают, что если какие-то университеты повинны в растратах, то это еще не основание для того, чтобы ставить крест на работах серьезных ученых по всей стране. Я не могу поверить, что эти люди позволят таким, как вы, бесчинствовать в университетах.
102 
