Последние отзывы

Содержание

Шрифт

Запомнить

Впрочем, почему с утра?

От машины я тоже отвыкла – не сразу вывела ее с места на стоянке, и не то насмешила, не то перепугала охранников дергаными резкими движениями.

Телефоны Аллочки, Пушкина и Дода по-прежнему молчали, зато откликнулась Ирак:

– Ты в городе? Радость-то какая!

– Может, хотя бы в двух словах расскажешь, что происходит? – взмолилась я. – Чувствую себя как Робинзон Крузо в его худшую минуту. Ну или как «Я из лесу вышел, был сильный мороз».

– В двух словах не помещусь, – сказала Ирак, – а потом, у нас разговоры прослушивают. Только при личной встрече, Геня, прости. Приезжай завтра пораньше. Дод тебе шлет привет и обещает подкинуть к вечеру Шарманку. Пока!

Ирак почему-то не может выучить имя моей кошки и называет ее всякий раз по-новому. И как это понять – про разговоры? Кто их прослушивает?

Парковка «Сириуса» была сплошь заставлена машинами, несмотря на поздний час. Большей частью, разумеется, джипы. Мне пришлось ехать к самой крыше и романтически вставать там под самыми звездами.

Я волновалась – как всегда, перед встречей с продуктами. И с поклонниками.

Я была дома, но при этом чувствовала себя так, словно в лесу.

Отсюда, с парковки «Сириуса», Пенчурка увиделась мне прекрасной и просветленной, землей обетованной. С ужасом я отметила, что начинаю, кажется, понимать родителей. Быть может, это старость?

Если бы мне кто-нибудь сказал, что поздним вечером в «Сириусе» собирается такая толпа, я посоветовала бы этому кому-нибудь начать писать фантастические романы. А ведь это правда – море людей разливалось по магазину, и я далеко не сразу ухватила свободную корзинку. Точнее, у меня увели практически из рук несколько штук подряд, пока я не рассердилась и не повисла на очередной каталке всем своим телом.

– Девушке плохо! Девушке плохо! – закричала во весь голос объемистая тетка, которая сама же до этого и пыталась отнять у меня корзинку, а теперь орала и на глазах превращалась в хорошо известную мне и, без сомнения, вам гастрономическую критикессу Нателлу Малодубову (в миру – Наталья Восхитина).

Знаете, бывает смотришь и видишь, как из чужой человеческой особи стремительно прорастают знакомые черты. Может, и не знаете – это явление не из затрапезных. Не всем удается увидеть, как лопаются древесные почки, как гаснут городские фонари…

– Геня, ты? – завизжала Нателла, налетая на меня с такой страстью, будто она на диете, а я – шоколадный торт. Естественно, праздные покупатели тут же последовали ее примеру и начали со всех сторон окружать меня и мою каталку, толкая друг друга локтями.

Спасибо тебе, Нателла! Именно сегодня вечером – без косметики, в комариных укусах – я представляла собой самое аппетитное зрелище для своих поклонников! Впрочем, бывали случаи похуже: однажды поклонницы обложили меня в женском туалете супермаркета «Весенний», когда я выходила из кабинки под звук автоматического смывателя. А незабываемая сцена в Макдоналдсе? Меня всего лишь накрыло летним дождем, спряталась переждать его, но разве кто-то поверил, что пришла я сюда не за чизбургером?

Нателла бесцеремонно взяла меня под мышку – как куклу наследника Тутти – и потащила прочь – нас провожали возмущенные людские крики и тихий шелест мобильных фотокамер. Я исхитрилась помахать всем рукой на прощание – не люблю разочаровывать публику!

Мы вышли (точнее, Нателла вышла, а я покорно семенила рядом) из «Сириуса» на свежий воздух – темнота, как всегда летом, была словно ненастоящая. Как будто все договорились просто поиграть в ночь.

Я так устала, что возмущаться не было сил. Нателла – женщина крепкая как телом, так и духом, спорить с ней бессмысленно. Кстати, за долгие годы нашего знакомства она ни в чем, да и ни в ком, ни разу не ошиблась.

– Где ты бродишь, Генечка? – спросила Нателла и, спасибо ей, поставила меня наконец-то на пол. – Ты ничего не знаешь, по глазам вижу. У вас на канале творится такое, что даже мировая экономика отдыхает, хотя тоже, знаешь ли, всеобщий кризис. Упадок и депрессия. П.Н. собрался продавать канал по дешевке. Спроси, кому.

– Кому?

Нателла повела бровями, как другие женщины поводят плечами.

– Юрику! Гаденыш вовремя подсуетился. И пусть продает! Иначе по миру пойдете. – Но мы же всегда были… Мы приносили…

– Были, приносили! Геня, проехали. Есть еще одна новость – неприятная лично для тебя. Сгруппируйся, хотя я не верю, что это кому-то помогает.