Особенно,... 
60 
Она немного поколебалась, но потом взяла бокал. Вино было хорошее, богатое оттенками, теплое на вкус. Она сделала еще глоток, продолжая наблюдать за ним. Его взгляд не отрывался от ее рта. Крессида опустила бокал, бессознательно слизнув последнюю каплю с нижней губы. И тут что-то опасное мелькнуло в его глазах.
Казалось, весь мир сузился, остались только они двое в пучке лунного света. Крессида признавала, что Алек Хейз — красивый мужчина. Она знала, что он умен, решителен, но доброта и мягкость в нем тоже есть. Достаточно вспомнить, как он кружил своих маленьких племянниц, пока они не развеселились. Но даже если эти качества делали его более привлекательным как человека, само по себе это мало что значило. Она была знакома и с другими мужчинами, красивыми и добрыми, о каких всегда мечтают девушки, но они никогда не смотрели на нее так, как Алек.
Крессида медленно протянула ему бокал, ее рука немного дрожала. Он поднял на нее глаза, и она почувствовала всю силу его желания. Боже, этот взгляд всколыхнул в ней что-то глубоко запрятанное, чему она годами не давала воли. Она хорошо знала, что такие желания ведут только к краху, к жестокому разочарованию. В ее жизни были страстные отношения с мужчиной. Но со временем страсть прошла. И отношения по инициативе мужчины закончились, сделав ее мудрее. Снова уступать желаниям было бы непростительно. Разве ей в свое время не был преподан жестокий урок?
Алек взял у нее бокал и отвел взгляд. Какими бы ни были его чувства, как бы он ни желал ее, но он не давал себе воли. Крессида сказала себе, что ей нужно следовать его примеру. Она приготовилась извиниться и уйти к себе.
— Присядьте. — Он поднес к губам бокал и сделал несколько глотков, указывая ей рукой на кресло с другой стороны столика.
Это было бы ошибкой. Ей хотелось остаться, потому что она знала, как необходимо ей снова ловить на себе его взгляд, чувствовать, как сильно он желает ее. Но может быть, глупо думать об этом, ведь он всегда смотрел на нее равнодушным взглядом, как смотрят на безобразную картину, прикидывая, что бы такое сказать, чтобы не задеть чувства художника. Но она жаждала этого взгляда. Он разжег тлеющий уголек желания в ее груди, и она не хотела гасить его. И вместо того чтобы пожелать доброй ночи и уйти, Крессида села.
— Он вырезал ее в Испании? — Она прикоснулась к лошадке. Хоть резьба и не была тонкой, она хорошо передавала сущность животного. Развевающаяся на ветру грива, настороженные уши, одна нога поднята. При этом фигурка была совсем небольшой, умещалась на ладони. — Она замечательная.
— Да. Я отослал ее домой Джулии, подумав, что ей понравится. У Уилла не было братьев и сестер, и к тому времени отец лишил его наследства.
Крессида удивилась:
— Своего единственного сына? Почему?
Алек смотрел на ее длинные тонкие пальцы, легко касающиеся крутой шеи лошадки. Тоненькие иголочки стали покалывать его кожу, как только он представил себе ее пальцы на своем теле — ласкающие его, сжимающие… Ему не следовало просить ее остаться, но вино разрушило его благородные намерения еще до того, как она призрачной искусительницей, с волосами, рассыпавшимися по спине и плечам, вплыла в комнату и стала у окна. Особое значение приобретало то обстоятельство, что она не могла спать и бродила по дому ночью, когда ему тоже не спалось. Что-то в ее позе и в том, как она наклоняла голову набок, глядя в окно, заставляло его думать, что она тоже жаждала оказаться здесь, вырваться из круга запретов… Что-то в ней взывало к нему, и он не мог не отозваться на этот зов.
— Он не одобрил жену, которую выбрал себе Уилл, — не сразу ответил на ее вопрос Алек. — Она была испанкой, из хорошего семейства, сочувствующего нам, но все же не англичанкой. Лейси думал, что Уилл проявит твердость, оставит ее, вернется домой и женится на старшей дочери Дарроуби или другой девице из Хартфордшира. Лейси много лет ждал рождения сына, и ко времени его появления на свет уже спланировал всю его жизнь. К несчастью для него, у сына тоже оказался сильный характер, ни один, ни другой не хотели уступать. — Алек до сих пор негодовал, вспоминая о том, как Лейси пытался укротить характер Уилла. Спина и ноги его друга были покрыты шрамами — результат воспитательных мер Лейси. Алек залпом выпил вино и потянулся к бутылке.
— Молодец, — пробормотала Крессида. Алек не сразу спросил:
— Потому что боролся с отцом?
60 
