28 
Дигори получал кое-какие деньги и в фирме отца, работая его ассистентом, и просто в качестве финансовой помощи от отца. Полубогемный образ жизни, который вели Дигори и Паола, устраивал их. Они могли полночи тусоваться в клубе или на берегу океана, а с утра Паоле приходилось варить для Дигори крепчайший кофе, чтобы он мог прийти в себя, продрать глаза и отправиться в отцовский офис…
Дилан уже спокойно наблюдал за этим. Он практически смирился.
Он успел понять, что Паоле по большому счету не откажешь в женской интуиции, в каком-то чутье.
И, если она так упорно не желает замечать его мужского интереса, если видит в нем только друга, то, наверное, им лучше и не пробовать построить отношения?
Лучше ценить ту крепкую верную дружбу, что сопровождала их с того памятного утра в желтом школьном автобусе.
Когда Дигори выставил Паолу из дома, у Дилана забрезжила совсем было забытая надежда. Ему казалось, что сейчас Паоле как никогда нужна его поддержка. Последний шанс достучаться до нее, продемонстрировать свое настоящее отношение, добиться ее благосклонности. Не как к другу.
Но этой вздорной девчонке срочно понадобилось замуж. У Дилана было такое ощущение, что он никак не может вписаться в лихие повороты ее мысли, ее жизни. Вместо поворота перед его носом каждый раз оказывается глухая стена. И в эту самую стену он благополучно и вписывается с разворота.
Беда была еще и в том, что рассудительные, последовательные, вдумчивые женщины не были нужны Дилану.
Дилан хотел эту. Рыжую, очаровательную, по-детски непосредственную, наивную. По-девичьи спонтанную, предприимчивую, по-женски невыносимую, но такую желанную и близкую.
Он уже готов был пойти ва-банк и сделать ей предложение.
Но он был почти уверен в том, что Паола посмотрит на него глазами, полными недоумения. Если вообще серьезно воспримет его слова, а не расценит их как шутку или забавный розыгрыш.
Он не знал, хвататься ли ему за голову или хохотать над ее идеей скоропалительного замужества. Он был почти уверен, что, даже если она осуществит свою идею, это никому не принесет ничего хорошего. Но Паола сначала делала, а потом уже смотрела, что получается. Думала она только в третью очередь.
А Дилан начинал думать, что во всем, касающемся жизни самой Паолы, ей отказано в настоящем чутье и интуиции.
Как можно было постоянно оказываться правой в отношении других людей и все время попадать впросак в отношении себя?
Сегодняшний эпизод с владельцем «макларена» и текстильной компании заставил Дилана потерять голову от бешенства. Он и не ожидал от себя, что способен на такие сильные эмоции.
Он даже нагрубил Паоле. Наверняка она была в недоумении относительно его поведения. Гадала, что нашло на такого выдержанного и уравновешенного Дилана.
Паола, конечно, тоже хороша. Вздумала врать про несуществующую работу. И у кого? У него же, у Дилана.
Дилана возмущало даже не то, что ему пришлось подыграть Паоле перед Брауном. Просто он помнил, что, когда предложил Паоле пройти стажировку в его компании, она наотрез отказалась.
А чтобы произвести впечатление на совладельца «Морской звезды», вспомнила об этом предложении и принялась сочинять на ходу.
Неужели ей так хочется замуж?
Наверное, она сама не знает, чего хочет!
И не подозревает, что самый лучший ее кандидат постоянно находится рядом с ней.
Дилана переполняло столько противоречивых чувств и эмоций…
Восхищение Паолой, которой, несомненно, шло ее новое синее платье.
Ревность к Брауну. Он определенно положил глаз на Паолу. Иначе он не стал бы проводить столько времени с двумя девушками, пусть и красивыми, но ничем не могущими поспособствовать его бизнесу. А ведь презентация для таких людей, как он, — это прежде всего работа. Важное дело.
Раздражение, когда на него вешалась эта тупая как пробка Синтия.
Впрочем, к Синтии он, возможно, несправедлив. И в трезвом виде она окажется более здравомыслящей и адекватной девушкой.
Дилан надеялся, что ему не представится случай это проверять.
Злость на Паолу, когда она принялась врать. Но он должен был признать, что делала она это вдохновенно. В артистизме ей не откажешь. И в смелости. Не сконфузилась, не замяла разговор, не вжалась в угол. Начала вешать на уши Брауну отборную лапшу.
Только вот теперь Дилан и сам не понимал, как же это его угораздило заставить Паолу идти к нему работать.
28 
