Особенно,... 
53 
Он откинул одеяло и уложил Паолу на прохладные простыни.
— Одеяло очень теплое, тебе не будет холодно, — пообещал он. — Утром я приготовлю тебе горячее какао.
Накрывая Паолу одеялом, Дилан понял, что она уже спит…
Ночью он проснулся от жалобного голоса:
— Дилан, где ты? Мне плохо…
Он мгновенно оказался рядом с кроватью.
— Опять тошнит?
— Нет, что ты… Мне просто плохо. Холодно. Нет, не холодно. Страшно.
— Глупенькая. Ты у меня, чего тебе бояться?
— Не знаю.
— Спи. Утром все будет иначе. Все будет хорошо.
— Нет, Дилан. Пожалуйста, не уходи. Останься со мной. Мне страшно.
Его самого бросило в жар.
— Паола, ты понимаешь, что делаешь?
— Не знаю. Только не уходи.
— Я не смогу быть с тобой и не прикасаться к тебе. С того дня, как мы впервые поцеловались, я все время думаю об этом.
— Останься… — Паола сама притянула его к себе.
Он осторожно прикоснулся губами к ее губам, и тут, словно смерч, жаркая лавина желания накрыла сразу обоих. Они не могли ни о чем думать. Дилан горячо целовал ее и не верил, что это происходит с ними на самом деле.
Паола со слабым стоном обвила его шею руками.
— Я всегда этого хотела, — шептала она.
Желанная, нежная, чуткая, она жила и плавилась под его ласками. И не могло быть никакой другой женщины рядом с ним, в его постели.
В его жизни.
Ее стоны были сначала сдержанными, потом он заставил ее потерять контроль над собой, содрогаться и прижиматься к нему всем телом. А потом Дилан и сам потерял контроль…
Утро наступило далеко за полдень.
Дилан лежал на подушках и смотрел на спящую женщину.
Именно теперь, именно здесь он был окончательно и безоговорочно счастлив.
Ему больше нечего было хотеть.
Паола пошевелилась и открыла глаза. Улыбнулась Дилану. Повернула к нему лицо. Ее темно-рыжие волосы были похожи на небольшой водопад, струящийся по подушке.
— Ты никуда не уходишь, я надеюсь? — вместо приветствия строго спросил Дилан.
Он больше не собирался избегать разговоров, замалчивать опасные темы, жить недомолвками и догадками. Он знал, чего он хочет, и он это получил. Больше он не будет терять Паолу. Никогда.
— Ты знаешь, и Стюарт, и Эрнест отказали мне, — призналась она.
— Меньше всего на свете меня волнуют их отказы. Пусть держатся подальше от тебя.
— Но неужели я нужна тебе такая?
— Какая?
— Неуклюжая, бестолковая, наивная и смешная.
— Грациозная, смышленая, мудрая и забавная.
Дилан не шутил.
Наутро Паола и впрямь казалась ему более зрелой, чуть более мудрой и спокойной.
— Ты мне льстишь, Дилан.
— Нет. Это ты плохо знаешь себя, Паола. А вчера ты вообще произвела фурор.
— Но я столько времени избегала тебя…
— Ты всегда делаешь то, что считаешь нужным. Это твой собственный опыт, и пусть он будет. Для меня главное — это то, что ты решишь сейчас. Ты останешься со мной?
— Почему я нужна тебе, Дилан?
— Нет, ты действительно невероятна. Неужели ты и впрямь не в курсе, что я люблю тебя?
— Ну… вообще-то в курсе, — призналась Паола, опустив темные ресницы.
— А ты любишь меня? — требовательно спросил он. — Хотя бы капельку?
Паола промолчала.
— Что? Ты еще не решила? Или еще не поняла? Тебе нужно время? Только не уходи. Ты ведь все равно не сможешь уйти из этой постели, раз уж попала сюда. Мы нужны друг другу, Паола, и не смей это отрицать.
— Вчера вечером, — начала она, — когда я говорила с Эрнестом и он рассказывал мне о яхтах, о звездах и показывал кольцо… Знаешь, я поняла, что не хочу быть рядом с ним и что единственное место, где я хочу оказаться, — это рядом с тобой…
— Наверное, можно считать признанием и это, — серьезно сказал Дилан. — Но ты должна кое в чем поклясться мне.
— В чем же?
— В том, что ты решила быть со мной не потому, что у тебя не сложились отношения с теми двумя мачо, — прищурился он.
— Я совсем забыла, что ты негодяй.
— Теперь самое время вспомнить. Но я еще не слышал ответа.
— Я решила быть с тобой не потому, что у меня с кем-то там не сложилось, а потому, что я хочу быть рядом с тобой. Ты мой самый лучший выбор, Дилан.
— Клянешься?
— Клянусь.
— Чем же ты можешь поклясться?
Глаза Паолы заискрились смехом.
— Наверное… своей любовью к тебе. Годится?
— Я же говорил, что утром все будет иначе, — удовлетворенно произнес Дилан и растянулся на подушках. — Пожалуй, это лучшее утро в моей жизни.
53 
