84 
Махнув хвостом, киттил нырнул вниз, серебристой молнией промелькнул в нескольких футах от разинутой акульей пасти, и скрылся в темной воде.
Эстаи тем временем быстро сгружал прямо в мозг девушки основные знания, необходимые для того, чтобы эффективно и быстро использовать силу Предела в бою.
«Зря ты отпустила киттила. Если бы эти твари отвлеклись на него, у нас было бы больше времени».
«Не смей даже думать о таком!» — возмутилась Хранительница.
«Как хочешь. Ладно, ты поняла, что надо делать?»
«Кажется, да».
«Начинай».
Сложнее всего оказалось сконцентрироваться и пробудить в себе Силу Предела. Ну да, попробуй на чем-нибудь сосредоточиться, когда к тебе нарочито медленно приближаются такие твари, с явными намерениями перекусить тобой перед плотным обедом!
Еще неделю назад Марийа ударилась бы в панику, попыталась бы просто сбежать, и, скорее всего, таки пошла бы акулам на корм. Но сейчас она действительно была уже Хранительницей. И поэтому, перебарывая страх, девушка закрыла глаза, и позвала Предел.
Черная волна Силы побежала по венам, охватывая всю сущность ведьмы. В отличие от обычных магов, ей не нужны были внешние источники энергии — Предел был в ней самой.
Вода вокруг забурлила, завертелась мелкими смерчами, окружающими акул. Одна из рыбин дернулась было в сторону, явно не понимая, что происходит — но вихри окружили ее, ввинтились в мощное тело, акула забилась, вода окрасилась кровью…
Марийа обернулась ко второй твари, вытянула руку, представляя, что в ладони зажато сердце — и резко сжала пальцы. Акула, дернувшись, начала тонуть.
Оставшиеся четыре рыбы, видимо, поняли, что медлить не стоит, и с разных сторон бросились на девушку. Одну из них тут же пронзило насквозь, от пасти до хвоста, тонкое черное копье из энергии, вторую просто разорвало на куски… Хранительница материализовала прямо в воде свое любимое оружие — эльфийскую саблю, создав ее прямо из энергии Предела, и полоснула по приближающейся морде. Акула дернулась, распахнула зубастую пасть, Марийа перехватила клинок, всаживая его в небо рыбины…
…и в этот момент все ее тело пронзила дикая боль. Не соображая что делает, и едва не теряя сознание от болевого шока, девушка наугад полоснула саблей вниз и вбок, вонзила клинок между сомкнувшихся на ее бедрах жутких зубов, мысленным приказом расширила лезвие, пытаясь разомкнуть пасть неосторожно выпущенной из виду седьмой акулы.
Ей повезло — раненая рыбина, дергаясь, ринулась вниз, подальше от этой неожиданно больно кусающейся добычи, еще одна акула наконец заметила плавающие вокруг куски бывших товарок, и с аппетитом принялась за еду, забыв о несостоявшейся жертве.
Марийа боролась с акулой, едва не теряя сознание. Казалось, даже на костре ей не было так больно и страшно… Может, оттого, что когда ее казнили, девушка уже смирилась с неизбежностью гибели?
Боль застилала сознание, удерживать клинок становилось все труднее, да и последняя из оставшихся тварей отвлеклась от останков, и приближалась к ведьме.
Она потеряла концентрацию только на одно мгновение. Но этого хватило, чтобы оружие — уже не похожее на саблю — исчезло. Акула, почувствовав, что страшная штука, причиняющая так много боли, пропала, рванулась вперед с удвоенным энтузиазмом, и зубы сомкнулись на талии девушки, перехватывая ее поперек тела. Марийа, беззвучно крича, рванулась, и это спасло ей жизнь — зубастая пасть второй рыбины, в которой едва не оказалась голова ведьмы, пролетела мимо, и зубы только распороли плечо и разорвали в лохмотья левый плавник.
Как сквозь туман, до Хранительницы долетал голос Меча, пытающегося что-то ей сказать, но она уже не слышала…
Понимая остатками сознания, что ее сейчас просто перекусят пополам, Марийа дернулась — острые зубы лишь глубже погрузились в ее живот.
«Сосредоточься же!» — взвыл Эстаи.
Нет, на это сил Марийи не хватило… Но затуманенное сознание все еще хотело жить.
Не очень понимая, что и зачем она делает, ведьма изогнулась, уперлась руками в челюсти акулы, и начала их разжимать, неосознанно вкладывая в свои действия всю силу Предела, до которой могла дотянуться. Вторую рыбину было не видно, вода сменила цвет с прозрачно-синеватого на грязно-кровавый, мутная пелена боли не давала дышать, но Хранительница боролась. И через несколько мучительно долгих мгновений пасть акулы разжалась.
84 
