Особенно,... 
23 
Сейчас, сидя с книжкой на коленях и машинально играя с рычажком выключателя, Лиза пыталась понять причину своих охлаждений с братом. И ей показалось, что она нашла ее.
— Ну конечно! Ему нужна женщина! Вот почему он стал такой дерганый. Я все-таки перестаралась, выбраковывая его немногочисленных подружек. Взрослому мальчику рано или поздно нужна женщина…
Она стала перебирать в уме знакомых ей девушек «из хороших семей», которые могли бы подойти ее Алеше — конечно, ей и в голову не приходило, что парень вполне в состоянии познакомиться с «хорошей» в понимании сестры, кандидатурой самостоятельно. Но Лиза быстро оставила это занятие. При одной только мысли, что хотя бы одна из этих кандидаток может понравиться Алексею, и он, не дай бог, в один прекрасный день придет к ней объявить, что женится, и — о господи! — молодая пара может поселиться в этой квартире, окончательно вытеснив Лизу из жизни ее дорогого мальчика… При одной только мысли ее внутри как будто что-то обожгло. И обожженное место, в районе сердца, заныло так, что Лиза невольно положила руку на грудь.
— Нет, нет, — прошептала она. — Он еще слишком молод, чтобы заводить семью, я не позволю ему этого, пока мальчик не повзрослеет окончательно… Еще слишком рано, он еще не понимает, чего хочет…
Итак, девочки из хороших семей не годились. Легкомысленный флирт с первой же встреченной Алешей особой тоже не допускался — кто знает, во что он потом выльется, этот флирт! Оставалось одно.
Она поднялась с места так быстро и решительно, что не заметила, как соскользнула и шлепнулась о ковер лежащая у нее на коленях книга. Стараясь не слишком стучать каблуками домашних туфель, прошла в прихожую и вынула из своей сумочки маленькую записную книжку в кожаном переплете.
Вернулась к себе. Плотно затворила за собой дверь, еще раз прислушалась к тишине квартиры. Села на диван, включила торшер, нащупала в складках подушек трубку радиотелефона.
— Богдан Давидович? — спросила она, когда на том конце провода ей ответил сонный голос. — Доброй ночи. Это Лиза Давлетшина. Простите, пожалуйста, что я так поздно побеспокоила вас, но вы сказали, что я могу звонить в любое время дня и ночи… Да. Да. Да. Большое спасибо. Так вот, Богдан Давидович, у меня к вам очень серьезное дело…
* * *
— Девки! Богдан пришел. Это ночью-то. Ну все, будет работа! — сказала маленькая, как пацаненок, и такая же юркая Марина — одна из трех Женькиных соседок по новому пристанищу. Она и другая девушка, Нина, только что вернулись с очередной «работы» (уже четвертый раз за день) и теперь развлекались, подглядывая за клиентами через стеклянную дверцу шкафа. Это было их единственной забавой и Женька только диву давалась: ей казалось, что девушек легкой профессии должно тошнить при одном только виде постели.
Однако сейчас Маринка увидела в шкафу что-то действительно интересное, и махала подругам рукой, чтобы они тоже подошли. Женька, которую не оставляли тяжелые мысли и гнетущие предчувствия, не тронулась с места. Она лежала в кровати, закинув руки за голову, и думала о том, что же будет завтра. Перед тем, как разрешить ей улечься, мама Вика сказала, что с завтрашнего дня Женька будет работать наравне со всеми. Девушка пыталась себе представить, как это случится, — и не могла. Неужели действительно ей суждено расстаться с девственностью в компании какого-то жирного потного борова с отвисшим животом и сальными глазами? По телу прошла волна дрожи и отвращения…
— Женька! — Прилично пьяная Нина стащила одеяло, которое Женя натянула себе на голову. — Хорош дрыхнуть-то! На хозяина нашего хочешь посмотреть?
— Хозяина? — пробормотала Женька.
— Ну да! Мужик, правда, он чисто внешне хреновый, сморчок пузатый. Но характер железный! Самое страшное, когда ласково разговаривает. Мы тут знаем: если хозяин мягко стелет — жди от него какой-нибудь гадости!
— Язык у него подвешен, это точно, — подтвердила Марина.
— Иди глянь на него, Женька! Пока в сексодроме клиентов нет. Он там с мамой Викой о чем-то трет, принесла же нелегкая в такую-то поздноту, не дай бог, на субботник пошлет…
Женька нехотя приподнялась на кровати.
— Да иди же ты скорей, кулема!
Сквозь прозрачную стенку шкафа были видны два силуэта — мамы Вики и невысокого полного мужичка смутно знакомой наружности. Сидя в креслах друг против друга, они о чем-то беседовали. Вернее, говорил только мужчина, а мамочка мерно кивала в такт его словам увитой халой головой.
23 
