12 
Полина замешкалась, но все же села за стол.
— Настасья! Налей чаю гостье, — распорядилась Аглая Дмитриевна.
Полина для приличия пригубила из чашки. Аглая Дмитриевна заметила, что руки у той трясутся — волнуется.
Неожиданно Полина расплакалась.
— Что мне делать, Аглая Дмитриевна? — спросила она, всхлипывая и вытирая глаза батистовым платочком.
— Беда какая у тебя приключилась? — поинтересовалась хозяйка, не подавая виду, что догадывается о цели ее визита.
— Ой, беда! Сергей Львович… он… — Полина так и не смогла вымолвить, что племянник гостеприимной хозяйки от нее попросту сбежал, бросив в лесу, в охотничьем домике, и снова разразилась рыданиями.
— Попейте чайку, Полина Васильевна, полегчает…
«Разъяренная фурия» взглянула на хозяйку.
— Где он? Я хочу с ним поговорить!
— Это невозможно.
— Отчего же? Имею я право знать: на каком основании мужчина так бесчестно поступил со мной?
— Конечно, конечно… — примирительно согласилась Аглая Дмитриевна, понимая, что настоящие слезы еще впереди, и настроилась на самое худшее, проклиная свою затею со сватовством. Жила она доселе и горя не знала: теперь расхлебывай!
Она подошла к горке, в которой хранилась посуда, приоткрыла стеклянную дверцу и вынула лист бумаги, свернутый пополам.
— Вот, Полина Васильевна, для вас послание оставил мой племянник. Прочтите.
Полина дрожащей рукой развернула лист и прочла:
«Полина!
Умоляю Вас, простите меня. Я вынужден скоропостижно уехать в полк, появились неотложные дела. Как только смогу, напишу вам письмо.
Прощайте, Сергей».
— Что это? — удивилась Полина. — И это вы называете письмом? Это же просто отписка! Она ничего не объясняет, а, напротив, еще более запутывает! Почему ему срочно понадобилось в полк? Это ложь!!!
— Я не читала письма, — призналась Аглая Дмитриевна.
— Тогда прошу вас, прочтите. — Полина решительно протянула письмо.
Аглая Дмитриевна смутилась.
— Но оно предназначено для вас… Я не могу вдаваться в пикантные подробности ваших отношений и потом…
— Читайте, — решительно перебила Полина хозяйку, — уверяю вас, эта отписка лишена всяческих подробностей.
Аглая Дмитриевна прочла письмо и ощутила себя виноватой перед Полиной.
— Я, право, не знаю, что и сказать…
— Лучше скажите мне правду, Аглая Дмитриевна, куда отправился Сергей? У него есть женщина? Она молода и красива?
5
Полина вышла из поезда Москва — Владимир, огляделась и, завидев кучера, решительно направилась к коляске.
— Любезный, далеко ли до Митрофаново? — поинтересовалась она.
— Да, что вы, барыня, — рукой подать! Что-то зачастили гости в Митрофаново, вот и вчерась я господина военного подвозил. Заплатил он мне хорошо, до имения долетели, как на крыльях.
— Если долетишь так же, не обижу. Да и скажи мне, любезный, где здесь можно остановиться на несколько дней?
Кучер откашлялся, он был явно удивлен.
— Так вы, простите за излишнее любопытство, не в Митрофаново остановитесь?
— Нет. Я хотела бы остановиться поближе к имению, дабы ездить туда в гости время от времени.
— Можно на постоялом дворе снять комнату. Но…
— Что?
— Вы, по всему видно, сударыня, привыкли к приличным апартаментам, а там, извиняюсь, — клопы.
— Фу! — Полина вздрогнула от отвращения. — И что же мне делать?
— Могу посоветовать расположиться у моей сестры. Она вдова, дети выросли и уехали в город на заработки, а дом у нее большой и добротный.
— А клопы?
— Что вы, барыня! Моя сестра — женщина весьма аккуратная.
— Что ж, тогда поезжай прямо к ней. Да, а от ее дома до Митрофаново далеко?
— Да верста, не более. У сестры есть дрожки, старые правда, но ехать можно. А вы лошадьми править умеете?
— Конечно, я часто по своим землям перемещаюсь в коляске, запряженной отменным рысаком, причем без кучера, — пояснила Полина. — Трогай!
* * *
После бурной встречи старых друзей, сытного ужина Сергей Львович наконец почувствовал неописуемое блаженство.
Его армейский друг, Александр Серафимович Соболев, и его очаровательная супруга Анна Петровна всячески хлопотали около гостя, стараясь доставить ему удовольствие.
Александр Серафимович был женат уже три года и времени даром не терял: усадьбу оглашали детские крики. Младшему сыну не исполнилось еще и года, старшей девочке — минуло два.
12 
