25 
— Кому же может наскучить слушать о себе что-то приятное? — спросила Валерия. — Разве что людям черствым или неискренним.
— Не думаю, чтобы вы принадлежали к таким, — сказал граф, — но, полагаю, вы намеренно стараетесь казаться таинственной.
— Подумайте, как было бы скучно, если бы я была «открытой книгой», от которой нечего было бы ждать никаких сюрпризов!
Граф рассмеялся:
— Это вам не грозит. Вы удивили меня, как только я увидел вас, и продолжаете удивлять.
— В таком случае вы по крайней мере не будете зевать во время обеда!
— Пойдемте, — сказал граф. — Если мне вдруг станет скучно, я скажу вам об этом, а вам ничего говорить не придется: я прочту это в ваших глазах.
— Если вы намерены продолжать читать мои мысли, как вы это делали прошлым вечером, мне придется надеть темные очки!
— Это было бы все равно что закрыть солнце! — ответил граф.
Он открыл дверь гостиной, и они вместе вышли в коридор.
Пока они спускались по лестнице, Валерия поймала себя на мысли, что присутствие этого человека возбуждает ее. Она не могла бы объяснить, каким образом, но он заставлял ее мысль работать интенсивнее, чего еще никогда не происходило с ней при общении с другими.
Во время их беседы за обедом, остроумной и забавной, они, словно актеры в какой-то пьесе, играли роли, написанные специально для них великим драматургом.
Ресторан, в который привел ее граф, был расположен на высоком берегу над Большим пляжем. Из окна, около которого они сидели, был виден золотой песчаный пляж и море, синее-синее под лучами яркого солнца. И на этот раз ресторан был маленьким и уютным, а еда — очень вкусной. Граф настоял, чтобы Валерия выпила прекрасного белого вина. Она не сомневалась, что оно было очень дорогое. Забавно было думать, что едва ли она пила бы вино за обедом или за ужином, будь она самой собой, а не мадам Эрар. Дома дворецкий всегда наполнял ее бокал лимонадом, не спрашивая, хочет ли она выпить чего-то еще.
Лакеи, прислуживавшие за столом на званых вечерах в Лондоне, неизменно говорили: «Ваш лимонад, миледи». Если бы девушка пожелала выпить чего-то более крепкого, это сочли бы дерзостью.
Сейчас она пила вино маленькими глотками, решив не пить более одного бокала. Граф позаботился заказать для нее и минеральную воду.
Валерии было бы трудно вспомнить, о чем именно они говорили, потому что они легко переходили с одного предмета на другой. К счастью, все они так или иначе интересовали ее.
Наконец граф спросил ее:
— Что вы любите делать больше всего на свете?
— Ездить верхом, это доставляет мне самое большое удовольствие.
— Этого я не ожидал, — воскликнул граф. — А где же вы ездите верхом?
— Везде, где есть возможность. И я всегда выбираю для себя лучших лошадей. — Она подумала о своем Крестоносце.
— Ну, найти их не так трудно, — заметил граф. — А у вашего друга Тони есть хорошие лошади?
В первый момент Валерия не поняла, что он имеет в виду, потом поспешила сказать:
— У меня есть своя лошадь. Самая лучшая из всех, каких я видела. Этот жеребец попал ко мне годовалым. Я люблю его, и поэтому он делает все, что я хочу от него.
— Вероятно, как и любой мужчина, которого вы полюбили бы, — заметил граф.
— Сомневаюсь. Мужчины обычно думают о себе, а Крестоносец думает обо мне, как и я о нем.
— Итак, вы предпочитаете лошадей бриллиантам, хотя и к ним неравнодушны.
Валерия взглянула на него озадаченно, но потом вспомнила, что накануне вечером на ней было мамино бриллиантовое колье.
Конечно, граф, считавший ее замужней женщиной, не сомневался, что это подарок мужа.
И снова, будто читая ее мысли, он сказал:
— Расскажите мне о вашем муже. Вы ни разу не упомянули о нем. Вы очень его любите?
Валерия почувствовала, что почва ускользает у нее из-под ног. Отвернувшись к окну, она ответила:
— Здесь все так ново и интересно для меня, что мне не хочется говорить о прошлом.
— Так вы не были счастливы? — тихо спросил граф.
— Кто-то говорил мне, — ответила девушка, — что не следует думать о прошлом, лучше наслаждаться сегодняшним днем, поскольку завтрашнего может и не быть.
— Славная философия для тех, у кого впереди осталось уже немного дней!
Валерия засмеялась.
— У вас на все готов ответ, — сказана она, — и мне так приятно ваше общество.
— И мне ваше общество очень приятно, — ответил ее спутник. — Настолько, что я даже начинаю бояться.
25 
