Особенно,... 
130 
— Брр… холодина какая… — пробормотал я, чтобы разогнать вязкую тишину.
Элис с лязгом вогнала горб своей скорлупы в крепления и принялась выпутываться из рукавов.
— А почему нельзя было говорить в скафандре? — поинтересовалась она спокойно. Я позавидовал ее земной привычке к холодам — у меня зуб на зуб не попадал.
— В помещении передатчик выключается автоматически, и связь идет через лос, — объяснил я. — А это нам совсем не с руки. Мало ли какой джинн заинтересуется, откуда в пустой раздевалке идет трафик? Сейчас мы в мертвой зоне — камеры в раздевалке не установлены — но полностью отключиться от глоса невозможно.
Вдвоем мы быстро подключили к преобразователю тяжелый ящик компа, снабженный многополосным хабом. В последнем, впрочем, нужды не оказалось — оптонные шнуры надежнее, а в углу раздевалки притулился старенький терминал.
Я поправил сетку контакт-шлема, заменившего привычный мне инфор, проверяя, чтобы молектронные сенсоры не сдвинулись, запустил тест-программу. Зрение: четкая решетка пестрых линий перед глазами. Слух: раз, два, три. Осязание: беготня муравейных лапок по спине. Протянуть руку, покрутить виртуальные ручки. Идеальная подгонка — уикканцы постарались.
— Элис? — позвал я беззвучно.
— Я готова, — донесся оцифрованный голос через местный канал, напрямую в мой инфор из хаба, подключенного к ее мозговым аугментам.
— Рональд?
Пауза — покуда сигнал пройдет цепочкой преобразователей, потом — на стационарную орбиту, где висит над Эртсайдом ожерелье спутников связи, а оттуда — до куполов Ареты, и обратно…
— Линк установлен, — послышался суховатый, торопливый полушепот.
— Начинаем, — приказал я, и голос эхом отдался в слуховых центрах.
В реале ничего не случилось. Но мнимоизображение на моих сетчатках расцветилось мириадом символов. В игру вступил Рональд.
Не сам очеловеченный псевдоинтеллект, благополучно пребывавший в сплетении интелтронных сетей Ареты, а его копия, вмещенная в комп-чемодан. Разумеется, вычислительные мощности ящика нельзя было и сравнить с возможностями алиенистского лоса. Но копия могла передоверить решение сложных задач оригиналу, или воспользоваться независимыми от столичного глоса банками данных — и в то же время имела шанс отступить, если станет жарко, слившись с Рональдом-главным. Но это случится, только если мы потерпим поражение.
Шипя при каждом нечаянном касании покрывшегося инеем металла, Элис вытаскивала из чемодана полетное ложе — наверное, несмотря на всю изоляцию, тоже холодное. В реале предстояло действовать мне; мои спутники должны были прикрывать меня из вирт-пространства, физически оставаясь здесь, в раздевалке — просто чтобы не отвлекаться.
— Пошло прикрытие, — доложил Рональд. Для удобства он сменил матрицу голоса — настоящего Дж. Р. и в лучшие моменты тяжело было понять, а уж когда тот начинал волноваться… как сейчас…
Иконки по краю поля зрения поменялись. Да, если все пойдет нормально, то демоны слежения в радиусе тридцати метров от меня окажутся парализованы. Не стерты, а всего лишь подавлены, не в силах дать сигнал тревоги. Если нет…
Я молча стиснул плечо подруги и, торопливо развернувшись, шагнул в услужливо распахнувшиеся двери — в коридор, на выход из шлюзовой.
Туннель, в котором я очутился, соединял два служебных рега, ремонтный и воздухочистительный, но отводка от него завершалась на Седьмой линии — не самом шикарном городском проспекте, но достаточно многолюдном. Поэтому в коридоре стояли камеры. Я замер на секунду в дверях, глядя в ничем не прикрытый черный стеклянный глаз. Видимая мне одному пиктограмма пожелтела на миг, потом вернулась к прежнему, безмятежно-травянистому оттенку. Защита держалась.
Я прошагал вниз по коридору, уже не таясь, активировал мембрану. Лиловая пленка послушно собралась складками, открывая проход. Осторожно выглянув, я не обнаружил ни почетного караула, ни духового оркестра. Меня не ждали. Я вышел и, небрежно помахивая щегольской сумочкой (в которой прятались бластер, пара запасных обойм и еще кое-какие полезные мелочи), направился по Седьмой линии в сторону купола Скальдварк.
Город изменился за несколько дней моего отсутствия. Прохожих в коридорах стало меньше, а мусора — больше, точно городские системы не справлялись с нагрузкой. Тут и там попадались следы просачивания Глюколовни — скен-плакаты на стенах, торгующие неизвестно чем сумрачные личности с бит-приемниками, кисловатый запах порченой слэнпыли и зло отброшенные ингаляторы. Несколько раз я оторачивался, ловя в глазах встречных серебряные блики. Когда пентовка работала, центровые по улицам не разгуливали…
130 
