28 
— Еще как! Только на молодого, потому что сейчас он уже в годах.
— И ты думаешь, что для Нэнси это имело какое-то значение?
— Уверена. Ведь ты сам только что сказал, что она была неравнодушна к симпатичным парням.
Эрл поскреб в затылке.
— Разве Шон Коннери считается красавцем?
— Во всяком случае, почти все мои подружки по колледжу полагали, что он чертовски привлекателен.
— Не буду спорить — возможно, ты права. Допускаю также, что для Нэнси мое сходство с Шоном Коннери играло какую-то роль. Сейчас все это неважно. А тогда… Я был счастлив. И, как сейчас понимаю, ослеплен любовью. Не видел, что мои чувства к Нэнси несколько отличались от того, что она испытывала по отношению ко мне. Правда, надо признать, я не сразу сумел добиться от нее согласия стать моей женой. Однако данное обстоятельство только распаляло мою страсть.
— Воображаю… — побормотала Даффи.
Эрл мрачно покосился на нее.
— Рад, что тебе не нужно этого объяснять.
— Прости, у меня случайно вырвалось. Я не собиралась комментировать… И что было дальше?
Эрл отвел взгляд, устремив его в дальний угол помещения.
— Поначалу все было хорошо. Мы поженились и поселились здесь, на ферме, вместе с Роджером и Айрис. К тому времени я оставил преподавательскую деятельность. У меня было множество радужных планов относительно развития хозяйства, которые, кстати, включали участие Нэнси. Однако вскоре выяснилось, что ферма ее не интересует. Вся эта возня со скотиной, как она выражалась, была не по ней.
— А чем Нэнси хотела заниматься?
Вопрос Даффи поставил Эрла в тупик.
— Даже не знаю… Ничем. — После непродолжительной паузы он добавил: — Впрочем, одно любимое занятие у нее было, и она могла предаваться ему часами.
— А, наверное, у нее была какая-нибудь редкая специальность? — предположила Даффи. — Из сферы искусств или что-либо в этом роде?
— Почти угадала, — хмыкнул Эрл. — У Нэнси был редкий талант… кувыркаться с мужиками в постели. И она действительно возвела свое хобби в степень искусства. О, пока Нэнси применяла свои таланты только ко мне, я был в восторге! Это потом меня стала бесить ее, с позволения сказать, непосредственность в общении с представителями противоположного пола. Но, если бы дело ограничивалось только этим, было бы еще полбеды. Я просто развелся бы с ней, и все. Проблема в том, что Нэнси стала распускать обо мне слухи. Это началось вскоре после кончины Айрис. Сейчас я понимаю, что бабка была для Нэнси своего рода сдерживающим фактором. После ее смерти Нэнси словно с цепи сорвалась.
— Ах вот оно что! — протянула Даффи. — Выходит, своей скверной репутацией в Норисейге ты обязан Нэнси?
— Именно, — кивнул Эрл. — Она наплела обо мне столько небылиц, что впору было убираться из этих мест. Если бы меня не держала ферма, я, наверное, так бы и сделал. Но разве бросишь все это! — Он обвел взглядом стойла и находящихся в них зубров. — Роджер никогда бы мне этого не простил. Да и сам он, кстати, требует моего внимания. Правда, сейчас уже меньше — с тех пор как в нашем доме появилась ты. Но все равно…
Даффи слегка порозовела от завуалированного комплимента и, чтобы скрыть смущение, спросила:
— Неужели же во всем Норисейге не нашлось людей, которые подвергли бы сомнению россказни Нэнси?
Эрл невесело рассмеялся.
— Она умеет быть убедительной, поверь! Ты просто не видела ее. У Нэнси внешность ангела. Она как посмотрит на человека огромными голубыми глазами, так тому даже в голову не придет усомниться в ее словах. Впрочем, мужская часть населения нашего городка не особенно вникала во все это, зато женская… Все дамы ополчились против меня. Кроме разве что Милли. И Айрис тоже всегда была на моей стороне. Догадываюсь, она знала о Нэнси нечто такое, о чем и по сей день неизвестно мне. — Он вновь усмехнулся. — Зато миссис Олдсмен неизменно поддерживала Нэнси.
— А кто такая миссис Олдсмен? — спросила Даффи.
— Мать Нэнси. Постоянно проживает в Норисейге и продолжает обвинять меня во всех смертных грехах.
Даффи сморщила лоб, пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль.
— Роджер что-то такое сказал о Нэнси… Ах да! Что она вроде бы исчезла, что ли. Правильно я поняла?
Повисла пауза. Эрл отвернулся, принявшись разглядывать зубренка, который устроился под боком у улегшейся на сено мамаши.
— Что, неправильно? — произнесла Даффи.
28 
