39 
— Ты сможешь задержаться на столько, чтобы съесть кусок жареного мяса. — Он ступил на прохладные камни патио.
Лиз остановилась на пороге:
— Как тут красиво!
Кейн посмотрел на желтые шезлонги, сверкающую голубую воду огромного бассейна, стол под навесом, накрытый белой скатертью, которая сейчас чуть-чуть шевелилась от ветра. А он и не замечал, как все это чудесно. Он приходил сюда повозиться с грилем или нырнуть в бассейн. Эти шесть лет он не только слишком много работал. Он упускал слишком многое. Не умел радоваться тому, что имел, не умел нормально общаться с людьми, которых встречал на своем пути.
Может быть, Ава имела в виду именно это, когда советовала ему быть практичным? Не означало ли это — быть нормальным?
— В холодильнике есть пиво.
Лиз остановилась на полушаге:
— Пиво?
— Да. Возьми себе и мне, а я пока сниму с гриля мясо.
— Хорошо.
Когда она вернулась, мясо уже лежало на двух тарелках вместе с запеченными в фольге картошкой и овощами.
Лиз протянула ему банку с пивом:
— Все это выглядит великолепно!
Он пожал плечами и пододвинул ей стул:
— На гриле легко готовить.
— Ты меня поражаешь.
Кейн сел напротив нее:
— Я не хочу, чтобы ты поражалась. Я хочу, чтобы ты поела.
Она развернула фольгу и потянулась за маслом и сметаной.
— Кажется, ты говорил серьезно, когда утверждал, что мне надо немного пополнеть.
Кейн рассмеялся:
— Ты мне нравишься такой, какая ты есть.
Он не удивился, что вдруг сделал ей комплимент. Ава советовала ему быть нормальным, то есть самим собой. А он сказал то, что чувствовал.
Но Лиз этот комплимент смутил. Ее щеки очень мило покраснели.
Кейн хотел сказать, какая она красивая, но вспомнил, что Ава настоятельно советовала ему быть практичным. В прошлый раз они поженились, ничего не зная друг о друге. Два незнакомых человека. И он попросил:
— Расскажи мне о своей семье.
Она подняла на него глаза:
— Я уже рассказывала. Ты помнишь?
— Да. О своем отце. О прошлом. А как поживает твоя семья теперь? Ты говорила, у тебя есть сестры.
Лиз облизала губы. Она не знала, стоит ли ей говорить о своей семье, и если да, то что сказать? У Кейна замерло сердце. Вот он, главный тест на ее заинтересованность в отношениях с ним. И она колеблется.
Может быть, он неправильно понял то, что было перед отлетом в Канзас? Ее поддержку, пока отец болел, взгляды, прикосновения во время работы для «Истинного друга»?
— Моя мама работает сиделкой в больнице.
У него отлегло от сердца.
— Серьезно? — Стараясь скрыть волнение, Кейн развернул свою картошку с овощами. Если он хочет, чтобы Лиз чувствовала себя спокойно, он сам должен быть спокоен. — А твои сестры? Чем они занимаются?
— Старшая сестра — фельдшер, младшая — фармацевт.
— Забавно. Вся семья связана с медициной.
Лиз откусила кусок мяса:
— Кроме меня.
— Все равно. Ты помогаешь людям.
— Да. Но моя профессия связана с бизнесом. У меня нет таких стальных нервов, как у мамы. Я не могла бы работать в медицине. Так что я — белая ворона в семье.
— Знаешь, я тоже. У отца была сеть магазинов инструментов. А мои три компании тут, в Майами, ничего не продают.
— Меня всегда удивляло, почему ты не остался в Канзасе и не занялся семейным бизнесом.
— Когда пришло время мне получать образование, дела в магазинах шли не так хорошо. И я поступил в университет. Знаешь, все к лучшему. Теперь я занимаюсь делом, которое действительно люблю.
— Тебе повезло, — сказала Лиз.
И тут же раскаялась в своих словах. Кейну везло в делах, но не в жизни. Он потерял брата. И ведь он сам был за рулем той машины. Его брак распался. А теперь бывшая жена готовится поведать ему еще об одной утрате. Разговор шел как раз так, как надо, пока она не сказала эту глупость про везение.
— Да, мне везло, но не всегда. Когда я понял, что хочу делать в жизни, мне пришлось много работать, чтобы добиться успеха.
Она ощутила почти облегчение оттого, что он не придал ненужного значения ее словам:
— Это верно.
Кейн протянул к ней руку через стол.
— Поэтому я так рад, что ты захотела поговорить сегодня. — Он дотянулся до ее пальцев и, прежде чем Лиз успела остановить его, сжал ее ладонь в своей. — Я знаю, что не смогу выразиться ясно, но я не могу продолжать жить так, как мы жили эти последние недели. — Он перехватил ее удивленный взгляд. — Я не хочу примирения. Не хочу возвращаться к тому, что было. — Он поднес ее пальцы к губам и поцеловал. — Но нет такого закона, который запрещал бы нам начать все сначала. Мы оба изменились…
39 
