6 
— Я не пью, — коротко сказал он.
— Что, совсем?
— Один раз попробовал, и мне это не очень понравилось.
— Но тогда... — Она оборвала себя на полуслове.
Неужели наркотики?
— И наркотики я тоже не принимаю, — резко ответил он. В глазах Лили он прочитал тревогу и пояснил смягчившимся голосом: — Если, конечно, вы не относите к наркотическим веществам кофеин. Я чувствую себя так, как чувствовал бы себя любой человек на моем месте.
— На вашем месте? — недоуменно переспросила Лили.
— Смена часовых поясов. Я прилетел сегодня из Нью-Йорка. — Он чуть нахмурился. — Или когда? Здесь уже «завтра», — глянув на свои часы, сказал он.
— Вы сегодня вообще не спали?
Они вышли из здания.
— Только там, — махнул Хантер рукой в направлении комнаты, где происходила встреча слушателей центра. — Не волнуйтесь, со мной все в порядке. Вы не ответите на мой вопрос? — неожиданно спросил он. — Вы действительно верите в то, что если сказать себе, будто человек может достичь всего, чего хочет, это внушение сработает?
— До определенного предела, — осторожно сказала Лили. Видимо, не так уж крепок был его сон, раз кое-что он все-таки услышал.
— Что каждый может быть лучше, чем он есть на самом деле, — продолжал Хантер.
— Только если вы не считаете, что уже достигли совершенства.
Ее намек вызвал на его губах ленивую усмешку.
— О, что вы! Я далек от совершенства. По крайней мере, я не из тех, кто, просыпаясь утром, первым делом бежит к зеркалу и целует свое отражение, пребывая в уверенности, что в целом свете нет никого красивее, умнее, ну и так далее.
Это только укрепило ее подозрение, что во время занятия Хантер не спал. Он просто притворялся спящим!
— Я не отношусь к таким людям, — спокойно сказала Лили. — Но иногда мне действительно приходится подбадривать себя и говорить, какая я замечательная.
— Пока не встретишь мужчину своей мечты и он не будет делать это за тебя, — слегка насмешливо закончил Хантер.
— Ты меня не знаешь, — также перейдя на «ты», возразила Лили. — То, что я сейчас скажу, предназначено только для твоих ушей — другие просто перестали бы мне верить, а я этого допустить не могу. Дело в том, что я... Я не верю в любовь!
— Вот как? — Его брови изогнулись полумесяцем.
— Вот так, — кивнула Лили. — Я верю в притяжение. Я верю в страсть. Я даже верю в то, что можно уважать другого человека, как самого себя, но я не верю в любовь, тем более в сказку типа «Жили долго и счастливо и умерли в один день».
— Аманда была бы разочарована, — заметил он.
— Поэтому она и не услышит этих слов. — Лили хотела уйти, но Хантер удержал ее за плечо.
— А как быть людям с физическим дефектом? Скажем, кому-то сказали, что он никогда больше... не сможет ходить. Ты будешь убеждать и этого человека, что ему следует поверить в себя и тогда он встанет и пойдет? — Теперь в его голосе не было и тени насмешки.
— Я не волшебница, Хантер, — Лили покачала головой, чувствуя, что в первый раз Хантер говорит серьезно и ее ответ для него почему-то очень важен. — Если человек, которому поставили такой диагноз, полностью сконцентрируется на том, чтобы доказать врачам их ошибку, он упустит массу интересного. Может, лучше направить эту энергию на что-нибудь другое?
— Иными словами, смириться?
— Я бы предпочла назвать это «принять как должное».
— Подозреваю, по такому принципу живешь ты сама, — едко заметил Хантер.
На этот раз Лили спокойно приняла выпад, чувствуя, что его гнев направлен не на нее.
— О ком мы только что говорили, Хантер?
Он покачал головой.
— Это был гипотетический вопрос. Вот, возьми. — Он снял с себя пиджак и протянул ей.
— Зачем?
— На улице ливень, — посмеиваясь, сказал он.
— Нет, спасибо, — с улыбкой отказалась Лили.
Использовать дорогой пиджак в качестве зонта? Ее охватило странное разочарование. Вот сейчас они разойдутся в ночи, и она больше никогда его не увидит. Лили была твердо уверена, что, каковы бы ни были цели его появления сегодня, больше Хантер сюда не придет.
— Возьми, — повторил он.
Лили беспомощно посмотрела на него. Ее рука потянулась было к пиджаку, но замерла в воздухе. Девушка вдруг отчетливо поняла, что Хантер предлагает ей не просто пиджак. По его лицу, наполовину скрытому тенью, невозможно было ничего прочесть, но Лили чувствовала себя как Белоснежка из сказки, которой старуха протягивает наливное яблочко.
6 
