49 
Она смущенно кивнула.
— В таком случае я могу закрыть глаза. Или отвернуться.
Он поймал себя на мысли, что сейчас не самое подходящее время сообщать ей о своей привычке спать нагишом. Однако как неудобно ему будет спать в одежде. В халате было бы намного приятнее.
— Я могу укрыться одеялом с головой, — предложила Генри.
Данфорд с любопытством наблюдал, как она накрылась одеялом, образовав на кровати большой холм.
— Ну как? — приглушенно спросила она.
Он принялся расстегивать на себе одежду, сотрясаясь от смеха.
— Замечательно, Генри. Просто замечательно.
— Скажи мне, когда закончишь, — попросила она.
Данфорд быстро скинул с себя одежду и достал халат. На какое-то мгновение он стоял совершенно нагой, и сладкая дрожь пробежала по его телу при виде ее фигуры на кровати. Он тяжело вздохнул и надел халат. «Не теперь, — сказал он самому себе, — не теперь, и не с этой девушкой. Она заслуживает лучшего. Она сама сделает свой выбор».
Он туго затянул пояс на халате. Наверное, следовало оставить на себе нижнее белье, но это кресло и без того чертовски неудобно. Придется следить за тем, чтобы халат не развязался ночью, иначе она упадет в обморок при виде голого мужчины.
— Все в порядке, Генри, — сказал он.
Генри высунула голову из-под одеяла. Данфорд погасил свечи, но лунный свет пробивался сквозь тонкие шторы на окнах, и в его свете она видела мужскую фигуру в кресле. Генри затаила дыхание. Все будет хорошо, только бы он не улыбался ей. В противном случае она пропала. При таком освещении улыбку, конечно, не увидишь, но ее действие было столь велико, что улыбнись он — она почувствовала бы это даже в темноте. Устроившись на подушках, Генри постаралась не думать о нем.
— Спокойной ночи, Ген.
— Спокойной ночи, Дан.
Ей послышалось, что он ухмыльнулся тому, как она сократила его имя. «Только не улыбайся, — молча взмолилась Генри. — Нет, он не улыбается, — иначе я почувствовала бы, как расплываются его полные красивые губы». Только чтобы удостовериться в этом, она тайком, одним глазом, посмотрела на него.
Данфорд устраивался в кресле, точнее, пытался устроиться в нем. Только сейчас ей стало понятно, насколько… насколько оно было прямое. Он продолжал искать удобное положение и перепробовал не меньше двух десятков различных поз и только после этого затих. Генри прикусила нижнюю губу.
— Тебе удобно? — спросила она.
— Вполне.
Это было сказано тем особенным тоном, в котором не было ни доли сарказма, который, однако, подразумевал, что говорящий изо всех сил пытается убедить кого-то в том, что является очевидной ложью. Что же делать? Обвинить его во лжи? Примерно полминуты она лежала, уставившись в потолок, А почему бы и нет?
— Ты лжешь, — сказала она.
Он вдохнул.
— Верно.
Она села в кровати.
— Мы могли бы… То есть я хотела сказать, должны же мы найти какой-нибудь выход.
— У тебя есть конкретное предложение? — Его голос прозвучал достаточно сухо.
— Знаешь, — она запнулась, — мне не нужно так много одеял.
— Мне не холодно.
— Но ты мог бы положить одно на пол, из него получилось бы что-то вроде матраца.
— Не переживай, Генри. Мне и так хорошо.
Еще одна очевидная ложь.
— Я не могу лежать здесь и смотреть на то, как ты мучаешься, — обеспокоено сказала она.
— В таком случае закрой глаза и спи. Ты ничего не будешь видеть.
Генри снова легла. Ей удалось пролежать не шевелясь целую минуту.
— Я не могу, — вырвалось у нее, — просто не могу.
— Чего ты не можешь, Генри? — Он тяжело вздохнул.
— Я все равно не засну, зная, что тебе так неудобно.
— Единственное место, где мне будет удобнее, — это кровать.
Последовало очень долгое молчание.
— Я не буду возражать. Я отодвинусь подальше, на самый край, — она начала двигаться, — на самый-самый край.
Вопреки здравому смыслу он всерьез задумался над ее предложением и, подняв голову, наблюдал за ней. Она лежала так далеко, у самого края, что одна нога даже свешивалась с кровати.
Ты можешь лечь на другом конце, — произнесла она, — только постарайся лежать на краю.
— Генри…
— Если ты согласен, поторапливайся. Еще одна минута — и я передумаю.
Данфорд посмотрел на свободную половину кровати, затем взглядом окинул свое тело, пребывающее в возбуждении. Он посмотрел на Генри. «Нет, не делай этого!» Он еще раз взглянул на кровать. Она казалась очень-очень удобной, настолько удобной, что, возможно, если он ляжет на нее и попробует расслабиться, его тело успокоится.
49 
