37 
Однако спустя несколько минут она вдруг почувствовала, что щеки ее отчего-то раскраснелись, и, повернувшись к Бенедикту, заметила, что он смотрит на нее с каким-то странным выражением.
– Мы с вами нигде раньше не встречались? - неожиданно спросил он.
– Нет, - сдавленным голосом проговорила Софи. - Не думаю.
– Полагаю, вы правы, - пробормотал он. - И тем не менее ваше лицо кажется мне знакомым.
– Все горничные выглядят одинаково, - сказала она, криво усмехнувшись.
– Я тоже всегда так считал, - буркнул он.
Софи вновь перевела взгляд на дорогу. Почему она так сказала? Разве она не хотела, чтобы он ее узнал? Хотела, да еще как! Последние полчаса она только об этом и мечтала и…
Так вот в чем дело! Она мечтала. И в ее мечтах он просил ее выйти за него замуж. В действительности же он может попросить стать его любовницей, а она поклялась себе никогда ею не становиться. В действительности он может посчитать себя обязанным вернуть ее Араминте, которая наверняка тотчас же отправит ее в полицию за то, что она украла застежки с ее туфель (Софи ни на секунду не сомневалась, что от Араминты не укрылось их исчезновение).
Нет, пусть уж лучше все останется как есть, иначе ее и без того сложная жизнь станет еще труднее.
И в то же время Софи испытывала странное разочарование оттого, что он ее не узнал.
– Пошел дождь или это мне кажется? - спросила Софи, решив вести разговор на самые невинные темы.
Бенедикт задрал голову вверх. Луна теперь была затянута облаками.
– Когда мы уезжали, на дождь было не похоже, - пробормотал он, и в ту же секунду на ногу ему упала крупная капля. - Но думаю, вы правы.
Софи тоже взглянула на небо.
– Поднялся ветер. Хоть бы не разыгралась буря.
– Наверняка разыграется, - возразил Бенедикт. - Ведь мы едем в открытом экипаже. Вот если бы ехали в закрытом, на небе не было бы ни облачка.
– Далеко еще до вашего дома?
– Думаю, с полчаса езды. - Он нахмурился. - Если, конечно, дождь нас не задержит.
– А я дождя не боюсь, - весело проговорила Софи. - На свете есть куда более неприятные вещи. Они оба поняли, на что она намекает.
– Я забыла вас поблагодарить, - тихо сказала Софи.
Бенедикт резко повернулся к ней. Голос ее показался ему чертовски знакомым. Где-то он его уже слышал. Но, пристально взглянув на Софи, усомнился в этом. Рядом с ним сидела горничная. Очень хорошенькая, но все же горничная, с которой он никогда раньше не встречался.
– Не за что, - наконец проговорил он.
– А я считаю, есть за что. Вы меня спасли. Почувствовав себя неловко, Бенедикт лишь хмыкнул, не зная, что сказать.
– Вы совершили очень смелый поступок, - продолжала Софи.
Он снова хмыкнул.
И в этот момент хлынул ливень. Было такое ощущение, что небеса над ними разверзлись.
Через секунду Бенедикт стал мокрым насквозь.
– Я постараюсь довезти вас как можно быстрее! - Он старался перекричать ветер.
– Не волнуйтесь за меня! - крикнула Софи в ответ, но когда он взглянул на нее, то увидел, что она обхватила себя обеими руками, пытаясь согреться.
– Возьмите мой сюртук!
Софи покачала головой и рассмеялась.
– Он у вас такой мокрый, что не спасет меня!
Бенедикт стегал лошадей, но дорогу размыло, а порывы ветра бросали дождевые потоки то в одну сторону, то в другую, и за ними практически ничего не было видно.
"Вот черт! Только этого не хватало", - раздраженно подумал Бенедикт. Всю прошлую неделю его мучила простуда, и, похоже, он до сих пор до конца не выздоровел. Поездка под проливным дождем наверняка не пойдет ему на пользу. Он снова сляжет, и весь следующий месяц у него будет насморк, будут слезиться глаза… в общем, ничего хорошего его не ждет. Разве что… Бенедикт не смог сдержать довольной улыбки. Если он снова заболеет, матушка не сможет заставить его бывать в свете, чтобы найти подходящую спутницу жизни.
Бенедикт, нужно отдать ему должное, именно этим и занимался: он искал. Он вовсе не возражал против женитьбы. Его брат Энтони и сестра Дафна были безмятежно счастливы в браке. Однако Бенедикт подозревал, что их семейная жизнь сложилась удачно только потому, что им крупно повезло: они нашли каждый свою половину. А вот он не повстречал еще ту, на которой мог бы жениться.
"Нет, это не совсем так", - подумал Бенедикт, вспомнив событие двухлетней давности - бал-маскарад, на котором он познакомился с таинственной незнакомкой в серебристом платье. Когда он держал ее в объятиях и впервые закружил по террасе в вальсе, он почувствовал, как в груди сладко заныло сердце. Подобного чувства он еще никогда не испытывал. Оно должно было бы испугать его, но этого не произошло. Наоборот, у него возникло желание, чтобы чувство это стало еще более острым. И он твердо решил во что бы то ни стало сделать незнакомку, заставившую его пережить неповторимые ощущения, своей.
37 
