Особенно,... 
126 
"Какие знакомые слова", - подумала Софи и в ту же секунду мысленно перенеслась на девять лет назад, на бал-маскарад.
– На хозяйскую террасу, говорите? - спросила она, и в глазах ее засверкали веселые искорки. - А откуда вам известно про хозяйскую террасу, позвольте вас спросить?
Легонько коснувшись губами ее губ, Бенедикт прошептал:
– Скажем, у меня есть свои методы.
– А у меня есть свои секреты, - возразила Софи, застенчиво улыбаясь.
Бенедикт отстранился.
– Вот как? И ты поделишься ими со мной?
Софи кивнула.
– Сейчас нас пятеро, а скоро будет шестеро.
Бенедикт перевел взгляд на ее живот.
– Ты уверена?
– Настолько же, насколько была уверена в последний раз.
Бенедикт поднес к губам ее руку.
– На сей раз будет девочка.
– В последний раз ты тоже так говорил.
– Я знаю, но…
– И в предпоследний тоже.
– Именно поэтому есть все основания думать, что я не ошибаюсь.
– Как хорошо, что ты не играешь в азартные игры, - покачала головой Софи.
Бенедикт лишь улыбнулся.
– Давай никому пока не скажем, - предложил он.
– Думаю, что кое-кто об этом уже догадывается.
– Интересно, сколько времени потребуется леди Уислдаун, чтобы об этом узнать? - спросил Бенедикт.
– Тебе и в самом деле это интересно?
– Ну да. Эта чертова тетка знала и о Чарльзе, и об Александре, и об Уильяме.
И он увлек Софи в тень.
– А знаешь, она упомянула мое имя в своих статьях сто тридцать два раза, - заметила Софи.
Бенедикт застыл на месте как вкопанный.
– Ты что, считала?!
– Даже сто тридцать три, если считать и ту статью про бал-маскарад.
– О Господи! Неужели ты и в самом деле считала?
Софи с притворным равнодушием пожала плечами.
– Так приятно, когда о тебе пишут.
Бенедикт придерживался прямо противоположного мнения, однако, решив не портить Софи настроения, не стал этого говорить.
– Что ж, - заметил он, - по крайней мере она всегда пишет о тебе только хорошее. Если бы она написала о тебе что-то плохое, я бы разыскал ее и выслал из страны.
Софи не смогла сдержать улыбки.
– Да будет тебе. Если уж никто из представителей великосветского общества не смог разузнать, кто такая эта леди Уислдаун, вряд ли это сможешь сделать ты.
Бенедикт самодовольно вскинул брови.
– По-моему, жена обязана больше верить в способности своего мужа.
Софи притворилась, что ей срочно понадобилось рассмотреть, не появилась ли на перчатке дырочка.
– Просто мне не хочется, чтобы ты понапрасну тратил свою энергию. Эта особа великолепно умеет хранить свою тайну.
– Ну, о Вайолет она не узнает, - поклялся Бенедикт. - По крайней мере до того, как станет заметно.
– О Вайолет? - тихо переспросила Софи.
– Пора назвать ребенка в честь моей мамы, ты не находишь?
Софи теснее прильнула к мужу и склонила голову к нему на грудь, ощутив при этом щекой мягкую ткань рубашки.
– По-моему, Вайолет - очень красивое имя, - прошептала она. - Надеюсь только, что родится девочка. Потому что если будет мальчик, он нас никогда не простит…
***
Тем же вечером в особняке, расположенном в центральной части Лондона, некая дама, взяв в руку перо, написала:
- "Светские новости от леди Уислдаун, 3 мая 1824 года
- Мои дорогие читатели! Автор этих строк сегодня узнала, что вскоре в семействе Бриджертон станет одиннадцать внуков…"
Она попыталась продолжить писать, но глаза закрылись, а из груди вырвался тяжелый вздох. Как же давно она занимается сочинением статей… Неужели уже целых одиннадцать лет?
Может быть, пора начать что-то новое? Она устала писать о других. Пришло время жить своей собственной жизнью.
Отложив перо, леди Уислдаун подошла к окну, раздвинула серовато-зеленые шторы и взглянула на иссиня-черное небо.
– Пора начать что-то новенькое, - прошептала она. - Пришло время наконец-то стать самой собой.
126 
