31 
— Аллегра?
Она вздрогнула и обернулась. На фоне света, падавшего из коридора, темнел силуэт Стефано.
— Да, в чем дело? — спросила она.
— Ужин готов. — Он повернулся и пошел, не дожидаясь ее.
Аллегра последовала за ним.
В кухне было уютно и тепло, возле раковины стояла Бьянка, чистившая кастрюлю, за столом сидел Стефано и резал помидоры для салата.
Они болтали и смеялись, словно добрые друзья, а Лючио между тем молча стоял возле окна и методично стучал по подоконнику деревянной ложкой.
Стефано повернулся к Аллегре и пристально взглянул ей в глаза, затем кивнул и продолжил резать помидоры.
Этот взгляд пронзил ее насквозь. Она терялась в догадках, что в нем было: гнев, страсть или что-то другое?
Они вместе поужинали на кухне. Лючио сидел возле Бьянки с отсутствующим выражением на лице. Аллегра, сидя по другую сторону от мальчика, старалась вовлечь его в разговор, улыбалась ему, пыталась поймать его взгляд.
После ужина Аллегра вызвалась помочь Бьянке мыть посуду. А та в типично итальянской манере выставила Стефано из кухни.
— Он нам здесь не нужен, — сказала она с озорной улыбкой. — Женская работа и женские разговоры, а?
Аллегра коротко рассмеялась, решив не замечать фамильярную многозначительность ее тона.
— Я очень рада, что вы согласились помочь Лючио, — сказала Бьянка, вытирая тарелки. — Конечно, это будет нелегко, учитывая…
— Что? — спросила Аллегра, и брови ее удивленно изогнулись.
— Учитывая то, что вы и Стефано чуть не поженились, — тихо сказала Бьянка, склонив голову, и Аллегра испытала легкий шок.
— Я не знала, что вы в курсе нашей истории, — протянула она, помедлив. Голос ее прозвучал спокойно, и она была рада этому.
Бьянка удивленно подняла голову.
— Конечно, в курсе. Я знаю Стефано с детства. Когда умер его отец, мой отец взял его в нашу семью. Стефано для меня словно брат.
Аллегра кивнула. Теперь она поняла, почему Стефано так заботится о Лючио.
— Да, мы чуть не поженились. — Она отвернулась к столу, чтобы забрать тарелки. — Но мы решили забыть о нашем прошлом.
— Легко сказать… — тихо произнесла Бьянка.
Аллегра повернулась к ней.
— Что ты имеешь в виду?
— Я видела, как он смотрит на тебя, — ответила Бьянка, пожав плечами. — Он любил тебя, и думаю, все еще любит.
Эти простые слова вызвали у Аллегры недоверчивый смех.
— Он никогда не любил меня, Бьянка! И я совершенно уверена, что не любит и сейчас. Мы… мы не виделись с тех пор. И я думала, что больше никогда не увидимся.
Бьянка снова пожала плечами.
— Но ведь, — мягко возразила она, — ты любишь его.
Аллегра чуть не задохнулась.
— Нет, — сказала она, но услышала сомнение в своем голосе. — Нет! — она покачала головой. — Я была ужасно влюблена в него семь лет назад. Но теперь? Нет.
Сердце ее упало, когда Бьянка улыбнулась в ответ, пожав плечами.
После того как посуда была помыта, Бьянка пошла укладывать Лючио в кровать. Аллегра немного побродила по темному дому, пока не дошла до гостиной. Двери ее были полуоткрыты, изнутри струился свет, и Аллегра увидела Стефано, сидевшего в глубоком кресле с какой-то старинной, в кожаном переплете, книгой в руках. Она удивилась, увидев его в очках. Эта маленькая слабость делала его более доступным, и Аллегра решилась войти в гостиную.
Стефано оторвал глаза от книги и холодно улыбнулся.
— Все в порядке?
— Да. Бьянка пошла укладывать Лючио.
Аллегра присела на краешек дивана. Гостиная была уютной и теплой, отделанной в коричнево-красных тонах. Она казалась убежищем среди тьмы, окутывавшей дом снаружи.
— Скажи мне, что случилось с твоей семьей? — спросила Аллегра.
— Разъехались кто куда.
— Почему?
— А почему ты спрашиваешь меня об этом? — тон Стефано был резким.
— Потому что я поняла, что должна была спросить тебя об этом раньше.
— Раньше?
— Когда мы были помолвлены. Когда мне было девятнадцать лет.
Стефано, сняв очки, молчал секунду, склонив голову, и Аллегра не видела его лица. Затем он насмешливо взглянул на нее.
— Жалеешь об этом, Аллегра?
— Нет, — возразила она. — Я никогда не жалею о том, что сделала. Мы были бы ужасной парой.
Глаза его сузились.
— Тогда почему тебя это волнует?
— Я просто хочу завязать с тобой разговор.
Стефано долго молчал, постукивая пальцами по обложке книги. Затем отрывисто рассмеялся.
31 
